Массимо

Джотто, казалось, почувствовал, что ситуация изменилась к худшему.

― Синьора, я мог бы стать для вас двойным агентом ― я мог бы сказать ему, что…

La Vedova подняла пистолет и выстрелила.

БАХ!

Из горла Джотто вырвалась красная струйка крови, а затылок окрасился в пунцовый цвет.

Он смотрел на нее расширенными от ужаса глазами, пытаясь вздохнуть ― серия булькающих, захлебывающихся звуков.

И медленно обмяк, захлебнувшись собственной кровью.

Выражение лица la Vedova не менялось все это время. Она просто бесстрастно и отстраненно наблюдала за его смертью.

Когда свет погас в его глазах, и он обмяк, поддерживаемый только двумя мужчинами по обе стороны от него, старуха протянула пистолет в сторону.

Тот же телохранитель, который дал его, забрал и спрятал в кобуру.

― Уберите этот мусор с глаз моих, ― приказала она.

Телохранитель наклонился, чтобы схватить одного из наемников.

― Возьмите Джотто, а их пока оставьте, ― прошипела она. ― Я хочу поговорить с синьором Розолини наедине.

― А как же наши люди? ― спросил другой наемник.

― Они мертвы, ― отрывисто ответила она. ― Они никуда не денутся через десять минут. А теперь идите.

Никто не сомневался, что ее безопасно оставить со мной наедине.

Они просто оттащили тело Джотто, ноги которого безвольно болтались за спиной, и вынесли его из зала.

Остались только я… la Vedova… и десяток трупов, лежащих вокруг нас.

Глава 7

Массимо

Как только ее люди ушли, la Vedova обратилась ко мне.

― Что ж, синьор Розолини, похоже, я должна перед тобой извиниться.

― За что?

― За то, что не поверила тебе насчет вашего дяди. Если бы я послушала тебя с самого начала, мы могли бы избежать этого…

Она оглядела все трупы.

― …фиаско.

Затем она снова повернулась ко мне.

― Ты можешь быть уверен, что я поддержу вашу семью в любых действиях, которые вы предпримете против вашего дяди и кузена.

― Спасибо, синьора.

Она прищурилась.

― Что случилось, синьор Розолини?

Она была проницательна, надо отдать ей должное.

― Просто… не лучше ли было бы оставить Джотто в живых для допроса? ― спросил я.

― Мы выяснили то, что нам было нужно. А после такого эпизода иногда лучше показать устрашающий пример, чем получить какие-то обрывочные сведения.

Я не был в этом уверен, но не стал высказывать свои сомнения. В конце концов, она была Доном мафии ― точнее, Донной. Великая Донна Cosa Nostra. Она управляла империей своей семьи железным кулаком с тех пор, как я был ребенком.

Но в одном я был уверен ― мой брат Адриано одобрил бы это.

Ему тоже нравилось убивать людей до того, как они были допрошены.

― Вы же понимаете, что Джотто мог быть не единственным предателем, ― сказал я.

Она нахмурилась.

― Прекрасно понимаю. Я об этом позабочусь.

Ну что ж.

Очевидно, она не любила, когда посторонние задавали вопросы о ее организации или о том, как она ею руководит.

Я подумал, что она злится на меня за то, что я перешел границы дозволенного, но внезапно ее голос смягчился.

― Я не должна была сомневаться в тебе, Массимо.

Я удивленно посмотрел на нее.

Употребление моего имени, тем более такой властной женщиной…

Это было как признание.

Как будто меня приняли в ее ближний круг.

А получить извинения от столь влиятельного человека?

Реже, чем полное солнечное затмение во время соединения всех планет.

Однако я не стал называть ее по имени, когда отвечал. Разница в нашем положении требовала, чтобы я обращался к ней с максимальным почтением.

― Не стоит сожалений, синьора.

Она одарила меня улыбкой мрачного веселья.

― Это было не столько сожаление, сколько констатация факта.

Я усмехнулся. Даже когда она просила прощения, она не говорила, что ей жаль.

― Понятно. Но сейчас мы должны позаботиться о вашей безопасности, а также всех членов вашей семьи.

Ее глаза расширились, и она задохнулась от ужаса.

― О, Боже…

― Что?

― Моя внучка…

Я точно знал, о чем она думает.

Если la Vedova хотели похитить, то велика вероятность, что могут похитить и ее единственного живого родственника.

Особенно после того, как Фаусто узнает, что его план по захвату la Vedova провалился.

― Где она? ― Спросил я.

― В Университете Ca’ Foscari.

Самый престижный университет в Венеции.

― Подожди, ― сказала la Vedova, а затем громко крикнула: ― Родериго!

Один из телохранителей просунул голову в дверь.

― Синьора?

― Позвони моей внучке, немедленно!

Мужчина достал телефон, бросившись к la Vedova.

Затем он набрал номер, включил громкую связь и протянул телефон, чтобы мы могли слышать.

Мы прослушали гудки.

Затем последовала запись молодого женского голоса.

Это Лучия. Оставь сообщение… СУЧКА.

Честно говоря, я был в полном замешательстве.

Голос девушки был молодым, язвительным и неуважительным ― совершенно не похожим на голос ее бабушки.

Ну… может быть, немного.

По части язвительности у них было много общего.

La Vedova посмотрела на меня с усталым выражением лица.