Массимо

― Что касается Турка, то именно Фаусто организовал деловую встречу с ним. Если вы помните, Фаусто позже признался, что они с Турком уже вели совместный бизнес. Возможно, именно Фаусто уговорил Турка выйти на нас, или, по крайней мере, пообещал ему долю от прибыли, если он нас уберет.

― Затем Меццасальма и попытка нападения на вас четверых в отеле.

― Бьянка видела Аурелио в офисе Батисты Агрелла за несколько часов до того, как все это произошло. Аурелио, вероятно, выполнял роль связного для Фаусто. Возможно, он даже подставил Агрелла ― убедив их в безопасности, ― чтобы Меццасальма мог уничтожить их.

― Но что, если все это ― просто совпадение? ― спросил Валентино. ― Что, если Аурелио просто удалось избежать убийства Меццасальма?

― Агрелла были нашими союзниками ― вернее, мы так думали, ― язвительно сказал Никколо. ― Мы были теми, кто разделил с ними Флоренцию. Это нас они предали, подкупив политиков и полицейских за нашей спиной. Если у Фаусто или Аурелио были какие-то контакты с Агрелла, они должны были дать нам знать. А они этого не сделали. Не говоря уже о том, что если бы Аурелио едва избежал гибели, не кажется ли тебе, что он упомянул бы об этом на свадьбе? ― О, ребята, вы не поверите, что со мной случилось…

― Значит, ты думаешь, что за Агрелла стоит Фаусто, который пытается отнять у нас Флоренцию? ― спросил Адриано.

― В этом есть смысл.

― Но… это означает, что Фаусто ― тот, кто пытается настроить Пять Семей против нас.

Никколо горько улыбнулся.

― Что еще более логично.

Часть плана Меццасальма заключалась в том, чтобы настроить против нас семьи Cosa Nostra из Рима, Венеции, Сицилии, Неаполя и Милана.

После того, как нас обвинили в гибели Агрелла, Пять Семей отказались от любых контактов с нами.

И, нарушив многовековой этикет, они не прислали ни одного представителя на свадьбу Адриано.

Последнее время нам казалось, что вокруг дуют ветры войны, и теперь мы знали, почему ― наш дядя все это время организовывал заговор против нас.

― Может быть, нам стоит обвинить Фаусто и Аурелио? ― Спросил я.

Никколо горько усмехнулся.

― Зачем? Чтобы они все отрицали? Они только и будут повторять: «Нет, это абсурд, это все большое недоразумение!». А если мы расскажем им о том, что все знаем, мы потеряем свое единственное преимущество ― то, что мы обо всем догадались, а они еще этого не знают.

― Может быть, нам стоит созвать Совет, ― предложил Дарио.

Советом назывались собрания представителей всех семей Cosa Nostra.

Обычно такие встречи созывались только для того, чтобы уладить спорные вопросы…

Или для того, чтобы попытаться прекратить войну между семьями.

― Единственная проблема в том, что у нас нет никаких доказательств, ― сказал Никколо. ― Нет абсолютно ничего, что связывало бы нашего дядю со всей этой неразберихой, за исключением единственного мимолетного взгляда Бьянки на Аурелио. Лично я считаю, что на всем этом видны отпечатки пальцев Фаусто… Но все сказанное мной не выдержит проверки, если нам придется предстать перед Советом. Хуже того, если Совет примет отрицательное решение, то Фаусто останется безнаказанным. Он сможет тянуть время и придумывать другой способ уничтожить нас, а мы ничего не сможем сделать, не навлекая на себя гнев всех семей Cosa Nostra.

По лицу Бьянки пробежала тень.

― Когда Меццасальма увозил меня из Флоренции, он сказал, что мы едем к его друзьям в тосканскую глубинку. Это что-нибудь значит?

Никколо вздохнул, как будто только что услышал ужасную новость.

― У Фаусто есть поместье в Тоскане, примерно в 45 минутах езды отсюда. То место, где ты перевернула машину? Эта дорога ведет прямо к его дому.

Вся комната погрузилась в гнетущую тишину.

Пока Адриано не нарушил ее.

― Мы должны выступить против Фаусто сегодня вечером, ― прорычал он.

Никколо покачал головой.

― И как это будет выглядеть для Совета? Мы знали, что у нас нет доказательств, но все равно решили убить дядю и кузена, потому что подозревали их.

― Аурелио был с Агрелла ― мы это знаем! И дорога вела к поместью Фаусто ― ты сам только что сказал об этом!

― Мимолетный взгляд через дверной проем и поездка по проселочной дороге ― это не доказательства, ― огрызнулся Никколо. ― Это в лучшем случае косвенные улики, да и то хлипкие. Этого недостаточно, чтобы нанести удар по нашей собственной семье.

― Если мы сделаем это, Совет скажет, что мы ― дикари. Мы станем изгоями. Все семьи Cosa Nostra объединятся против нас, чтобы уничтожить.

― Вот почему Фаусто делает все это из тени. Разве вы не понимаете? Он не может допустить, чтобы все поняли, что он такой монстр, который готов убить свою собственную семью только ради денег и власти. Это вызовет отвращение и ярость Совета ― это будет infamia¹. В лучшем случае Фаусто подвергнется остракизму и будет изгнан. В худшем случае на его голову обрушится коллективный гнев Cosa Nostra.