Массовая литература XX века: учебное пособие

В художественном тексте, воплощающем языковую интуицию и языковую рефлексию автора, многие явления современной речи не просто фиксируются, а отбираются и по-разному интерпретируются. По точному замечанию С.Г. Ильенко, «необходимо считаться с тем, что критерии, определяющие языковой облик рядового носителя языка, будут недостаточны для определения языкового облика лица, на этом языке ТВОРЯЩЕГО, а следовательно, влияющего на его формирование и развитие» [Ильенко, 2003: 581]. При обращении к массовой литературе отмеченная грань часто стирается и облик лица творящего нивелируется. Тем больший интерес представляет воплощенная в тексте рефлексия автора массовой литературы над языком. В рефлексивных (метаязыковых) комментариях воплощается осознание речевого поступка, разъясняются или мотивируются новые номинации, получают эстетическую оценку результаты речетворческой деятельности современного человека. Степень разнообразия и активности таких комментариев во многом зависит от языковой и речевой компетенции читателя и включенности его в контекст стилевых норм времени.

Приведем несколько примеров эксплицированных в тексте размышлений по поводу языковых феноменов:

«Самое противное – это уменьшительный суффикс в определении “новенький”. “Еньк – звучит просто похабно. … Применительно к вещам он ведет себя довольно прилично – чувствуется гордость владельца. Некоторый шик с элементами понятной радости. Новенький видеомагнитофон. Новенький автомобиль. Новенький сотовый телефон. Слышно, что суффикс честно выполняет свою работу. Но ему для этого требуется существительное. Собственно сам предмет. Тогда его еще можно вынести. В школе совсем другая история. Слово “новенький” идет само по себе. Без существительного. Ежу понятно, что тут имеется в виду» (А. Геласимов. «Фокс Малдер похож на свинью»).

«Теперь в чести броня, глухая защита, заборы, охрана, сигнализация, меры безопасности, средства “от…” От воров, от комаров, от пота, от детей, от стресса, от боли… Смешно говорят в народе – “У вас есть что-нибудь от головы?”. Дайте, дайте мне наконец что-нибудь от головы, а заодно от сердца! – (Т. Москвина. «Смерть это все мужчины»).

«Писательница наконец успокаивается и благодарит излишними словами. Это такая наша беда – многословие. Если есть одно определение и десять к нему синонимов, мы впариваем в речь все одиннадцать слов сразу. Мы – народ неточный, мы – народ чрезмерный» (Г. Щербакова. «Уткоместь, или Моление о Еве»).

«У нее было два возможных жениха. Один на десять лет моложе, другой на десять лет старше. Тот, что моложе, все время говорил слово “вообще”. Оно звучало у него “ваще”» (В. Токарева. «Коррида»).