Массовка

Похоже, урки признали в Достойных реальную силу. Или просто прикинулись, что признали. Кто их поймет, этих уродов?

Артемий с шипением потер затылок. Там что-то набухло и теперь неприятно пульсировало. Хорошо, если обошлось без сотрясения.

Ну и ну, ай да девчонки… Как там Аня говорила про этих «сестер»?

При мысли об Ане стало тревожно. Непонятно, что происходит в женском бараке, но явно – ничего утешительного. А теперь вообще – хорошенькое дело – путь туда заказан. Мало того, что единственного знакомого «проводника» грохнули, так еще всех мужиков объявили «вне закона».

Что же это получается – столкнулись две массовки? Два мира с разными полюсами? Что ж, очень похоже. Если в большом «человечнике» мужчины и женщины перемешаны, как в карточной колоде, то здесь – идеальная модель раздельного бытия полов…

Аня… Долгое пребывание среди озлобленных мужиков вызывает острую тоску по женской ласке… Мысли неуместные, но крайне навязчивые…

– Чего такой потерянный? – его несильно толкнули в плечо. Сзади на нары запрыгнул Тощий.

Выглядел он возбужденно, глаза бегали.

– Слышал новость? Бабы кого-то из охраны пришили! – поведал он.

– И что? – равнодушно поинтересовался Артемий.

– Да, ничего…– скиснув, сказал Тощий. – Хреново все.

– Да, это новость, – сказал Артемий. – Я-то думал – как оно? А оно, оказывается хреново…

– Злой ты какой-то, – заметил подошедший Седой. – Может, пора проигранный поступок совершать? Чего бы ты хотел сейчас больше всего? Только честно.

– На волю хочу. Да что толку?

– Э, ты да забыл: хотеть надо что-то реальное, то, чего никак не решишься сделать…

Артемий задумался. Да что там, в самом деле?! И впрямь, надо решаться.

Он встал и направился к двери. Быстрее. Главное – никаких сомнений.

– Что ты задумал? – поинтересовался Седой.

Вместе с Тощим они двинулись следом. В бараке так мало развлечений…

– Поговорю с ним, – недобро сказал Артемий.

– С кем? – спросил Тощий.

– С ним, – повторил Артемий.

Седой и Тощий отстали. Тут не требовалось долгих объяснений.

Артемий тупо остановился перед дверью. Почему-то вспомнился тот психопат, бесцельно бьющийся в дверь. Артемий повернулся и поднял голову.

На него слепо пялилась камера в бронированном каркасе.

– Надо поговорить, – сказал он.

Камера рассматривала его неподвижно и равнодушно. А он смотрел на нее.

Оставалось надеяться, что ОН видит его сейчас в перерыве между своими темными делами…

Так и есть: щелкнули засовы, скрипнула дверь.

– Выходи, – хмуро приказал охранник. – Только не дури. У меня плохое настроение…

Артемий вдруг осознал, как давно уже не видел неба, не дышал свежим воздухом. Трудно представить себе, что где-то идет нормальная жизнь, люди ходят на работу, отдыхают, улыбаются, а женщины не стремятся прикончить тебя при первой же возможности только потому, что ты – из другого барака…

– Давай, шевели ногами, – буркнул охранник, ткнув в спину автоматным стволом.

Пришлось вернуться в сумасшедшую реальность. Снова труба крематория, приземистое главное здание, казенные коридоры.

Дверь.

Стул.

И снова ожидание.

Оптимизма поубавилось. Не было больше желания копаться в ящиках, класть ноги на стол и спать в хозяйском кресле.

Хотелось просто убить.

Глупое желание. Хотя первым порывом, толкнувшим его на эту встречу была именно идея прикончить мерзавца. Наверное, прогулка на свежем воздухе немного вправила мозги.

Ведь это не выход. И скорее всего – равносильно самоубийству. Склонности к суициду Артемий не испытывал, так что требовалось придумать новую цель своего прихода…

Хозяин вошел тихо. Совсем тихо.

Артемий невольно поежился.

Как он изменился! Словно минули не несколько дней, а долгие годы. Причем, не самые лучшие.

Хозяин сдавал. На миг Артемию даже стало стыдно за свои мысли – расправиться с этим несчастным. Но он заставил себя вспомнить все, что пришлось пережить здесь. И жалость исчезла.

Осталась только брезгливость.

– Чего тебе? – спросил Павел.

Артемий поерзал на стуле, соображая. Вопрос выплыл сам собой:

– Что происходит в женском бараке?

– Какое тебе до этого дело? – желчно бросил Павел.

– Там Аня…

– Да, она там, – усмехнулся Павел. – Тебе известны мои условия…

– Ты обещал ее безопасность, – упрямо сказал Артемий. – А там творится черт знает что.

– Она жива. Тебе этого достаточно?

– Жива… И это все?!

– Где Переходящий дорогу?

Артемия посетило чувство полнейшей беспомощности. Словно он разговаривает с роботом, умеющим долдонить одни и те же фразы.

– Где я его здесь возьму? – проговорил Артемий. – Если отпустишь меня и Старика…

– Ты сам веришь в то, о чем говоришь? Тебе прекрасно известно: Переходящий дорогу сам приходит, когда сочтет нужным. Все, что тебе нужно – твои знания. Да и Старика, пожалуй. Сделайте так, чтобы Переходящий пришел.

– Так для этого сюда Старика притащили…

– Я думал, ты умнее.

– Я тоже так думал. Пока не попал в это милое местечко..

– У тебя все?

Артемий помолчал. Разговоры, разговоры… Нет смысла сотрясать воздух.

– Все…

Павел посмотрел тяжелым взглядом и сказал.

– Не тяни время. Скоро заработает крематорий.

7