Массовка

Происходящее казалось полнейшим идиотизмом. Кто эти люди, что держат его, смотрят серьезно, осуждающе, даже с жалостью? По какому праву его судят? И вообще, кому нужен этот бредовый фарс, суть которого не поняли бы там, за барачными стенами.

Правда в том, что коридор событий вел даже не в тупик. Он вел в зловонную пропасть.

Тихонько свистнула над головой камера.

В центр круга медленно вышел Херувим. Нет, не просто медленно – величественно. Артемий смотрел на этого длинноволосого парня со страхом и удивлением.

Как вышло, что невзрачный юноша за считанные дни превратился из блеклого статиста в мессию? В чем тут дело? В природной харизме, в случайности? Или, все-таки, прав Старик: это – Массовка, тупое коллективное бессознательное, выбирает ни о чем не подозревающих людей своими вездесущими щупальцами? И чем тогда Херувим отличается от того же Переходящего дорогу?..

Из оцепенения Артемия вырвал хорошо поставленный голос:

– Слушайте, все! Я обращаюсь к тем, кто уже избран для спасения из ниспосланной нам череды испытаний. А так же к тем, кто еще не определился с самым главным для себя выбором. Вы еще можете исправить собственные ошибки и принять верную сторону. Но на вашем пути уже притаись злобные силы мрака. Рядом с нами, совсем близко есть некто, кто желает пресечь наш путь, столкнуть с нас с единственно верной дороги и отправить прямиком в преисподнюю. Вы видите его каждый день, дышите с ним одним воздухом и не подозреваете, какую участь приготовил он для каждого. Любой может услышать рядом его смрадное дыхание – дыхание тьмы и смерти. Мы долго ждали в страхе и нерешительности, и жизнь наша превратилась в череду ночей, наполненных кошмарами, и беспокойных дней между ними…

Статисты слушали Херувима, раскрыв рты. Артемий прекрасно понимал, что тот несет полнейшую ахинею. Но речь была наполнена такой убежденностью, такой силой, что хотелось без оглядки идти вслед за этим странным человеком и верить всему, что произнесут его уста, которыми, наверняка, вещают высшие силы…

– И вот он перед нами. Тот, кого не останавливает ни совесть, ни страх наказания. Хозяин, что милостиво ниспослал нам тяжелые испытания, ждет от нас правильного решения. Он не вмешивается в нашу жизнь, и нам кажется, он не требует от нас ничего – знай только, существуй, да еще – получай свои деньги. Но Достойные осознали: Хозяин ждет. Ждет, что мы совершим поступок. Что мы преодолеем страх, неуверенность – и сможем найти в себе силы справиться с тьмой. И сейчас мы должны сделать первый шаг…

Херувим ткнул пальцем в Артемия.

– Вы должны признать этого человека виновным во всех совершенных им злодеяниях…

– Мы? – неуверенно спросил кто-то.

– Да, да! – горячо произнес Херувим, и его маленькие кулаки сжались. – массовка должна все решать вместе, понимаете ли вы это? Мы – одно целое!

– А как же Достойные? – поинтересовался сверху Седой.

– Мы избраны, чтобы нести истину всем остальным, – невозмутимо сказал Херувим. – И мы ждем от вас правильного решения. Этот человек – убийца, посланник зла, уничтожающий нас изнутри. И он должен умереть…

Статисты одобрительно зашумели. Похоже, их не требовалось долго убеждать.

Сердце Артемия отчаянно колотилось. Это чувство затравленного зверя за мгновения до расправы. Пальцы охраняющих его Достойных крепче вцепилась плечи.

Хотелось протестовать, убеждать, кричать. Но мысли путались, слова отказывались выстраиваться в членораздельные фразы. Паника охватила сознание, разметав в клочья здравомыслие и рассудительность.

За спинами Достойных раздался слабый голос, что с трудом пробивался сквозь возбужденные выкрики:

– Стойте! Немедленно прекратите! Это все неправильно! Так не должно быть!

Херувим досадливо обернулся на голос.

Внутрь круга, расталкивая полосатые фигуры, пробрался Старик. Артемию было не до сантиментов, но сейчас он, пожалуй, испытал благодарность к этому человеку.

– Что – «неправильно»? – поинтересовался Херувим, упершись в Старика холодным взглядом.

– Если это суд, в законности которого я, вообще, сомневаюсь, то пусть его проведут, хотя бы, по правилам!

– По правилам? – несколько растерявшись, повторил Херувим.

– У подсудимого должен быть защитник, – пояснил Старик. – Я готов им стать, если никто не возражает. Должны быть обвинитель, свидетели и судья…

– Судьями будет люди, – Херувим театрально обвел руками присутствующих.

Массовка разразилась одобрительными криками.

Артемий почувствовал некоторое послабление со стороны душащих лап страха. Мысль прояснилась, сердце стало биться спокойней.

По крайней мере, теперь он не один.

– Тогда, получается, что обвинитель – я, – усмехнулся Херувим. – Что ж, я готов принять эту роль.

Он оглядел своих сторонников и поднял глаза на статистов, глазеющих со второго уровня. Пожалуй, он обращался именно к ним – ему не нужно было ничего доказывать тем, кто называли себя Достойными.