Массовка

– Господа присяжные, – заговорил Херувим, и в голосе его не было ни капли иронии. – Я уже изложил суть своего обвинения, а потому не считаю нужным повторяться. Впрочем, я могу представить вам свидетельство виновности подсудимого. Вот эта записка…

Он потряс над головой измятой бумажкой.

– Я протестую! – спокойно сказал Старик, близоруко вглядываясь в лица статистов. Он заложил руки за спину и прошелся по грубым скрипучим доскам. – Какая-то записка не может являться доказательством при обвинении в убийстве…

– А я видел, как он ночами шастает! – нахмурившись, сказал один из Достойных.

– И я! – крикнул кто-то с верхних нар. – Чуть под себя со страху не наделал, когда он мимо крался…

– Вы хотели свидетелей? – развел руками Херувим. Он бледно улыбался.

Статисты зашумели, обмениваясь воспоминаниями и соображениями. Старик нетерпеливо поморщился и помахал над головой руками:

– Нет, нет, погодите! Кто-нибудь видел, как он убивал?

– А кто, если не он? – желчно сказал староста барака. Он не принадлежал к Достойным, но стоял в переднем ряду. – Говорят же – видели, как он ночами бродит. И все свидетели – он средь бела дня Сатану вызывал…

– Именно! – подхватил Херувим. – Подсудимый – на стороне тьмы, и как ему обойтись при этом без человеческих жертв, как?!

– Да что вы знаете об этом?! – Старик сердито засопел и, насупившись, оглядел присутствующих. – Вы несете полнейшую околесицу, ерунду городите!

– Это не аргумент, – парировал Херувим. – То, что вы называете ерундой, мы считаем вызовом силам света. А то, что вы сердитесь – признаком того, что вам нечего сказать в оправдание преступника…

– Преступником его еще не признали! – отрезал Старик. – У меня тоже есть свидетели!

Он принялся нервно озираться, пока его взгляд не наткнулся на Тощего вместе с Седым.

– Вот вы! Вы! – крикнул Старик, размахивая руками. – Будьте моими свидетелями! Ведь вы знаете, что Арт, ни при чем?

Статисты уставились на «свидетелей защиты» Тощий попятился, делая вид, будто не понимает, что обращаются к нему. Седой придержал приятеля и сказал неохотно:

– А откуда мы можем что знать? Мы ночами никого не караулим. Да, мы не видели, как Арт кого-то мочит. Но отвечать ни за кого не возьмемся…

– Как… – пробормотал Старик. – Вы что же, не вступитесь за него?

– Это массовка, папаша! – крикнул Тощий. – Тут от кого угодно сюрпризов жди!

Артемий со странным чувством смотрел на приятелей. Почему его так легко предали? Неужто они действительно верят, что он – убийца? Или так говорят из страха перед новой силой – чтобы заранее показать свою лояльность? Все это непонятно и отвратительно. Отвратительно непонятно.

– Ну, что, защита закончила свое выступление? – поинтересовался Херувим.

– Нет, – резко сказал Старик. – Я призываю в свидетели… Хозяина!

Шум в бараке смолк. Старик задрал голову, и камера под потолком с тихим электрическим звуком повернулась к нему. Херувим замер в неподвижности. Лицо его потеряло всякое выражение, веки прикрыли глаза – казалось, он готов принять любой ход событий.

Замерли и остальные. Словно на видео нажали кнопку «пауза».

Артемий обводил барак пустым взглядом, тщетно пытаясь понять, что именно видит. То ли на миг прекратилась кошмарная постановка, наступил антракт в кровавой пьесе, и актеры решили передохнуть, ненадолго став нормальными людьми. То ли чудовище, слепленное из статистов, вдруг распалось на составные элементы, и люди, выпав из навязанных им ролей, снова ощутили себя самими собой.

Но понятно и то, что пауза не протянется долго.

– Э… Запамятовал, как вас… Буду обращаться к вам «Хозяин», – проговорил Старик. Плохо выбритый подбородок задрался к потолку, под дряблой кожей вверх-вниз, болезненно гулял кадык. – Неужели вы останетесь безучастны? Ведь вам известна истина! Прошу вас – остановите безумие… Я знаю – по какой-то причине вы решили не вмешиваться в творящееся здесь… Но ведь Артемий нужен вам! Да, да – он нужен вам, чтобы найти… сами знаете кого… Если вам плевать на его жизнь, вспомните, хотя бы о своих собственных интересах…

Старик говорил еще некоторое время. Он убеждал, умолял, угрожал… Артемий же тупо повторял про себя одну въедливую фразу:

«Коридор… Проклятый коридор..,»

Старика оборвали крик и ругань со стороны входа. Все повернулись на шум. Через несколько секунд в центр живого круга, отдуваясь пролез голый по пояс, потный уркаган. В образовавшемся просвете между Достойными Артемий увидел Камина. Тот выглядел озадаченным. Заметив Артемия, сразу отвел взгляд.

А полуголый с глухим звуком поставил на пол металлическое ведро с наброшенной на него тряпкой.

– Что, развлекаетесь?! – зло крикнул он. – А я, смотрите-ка, что в уголке нашел!

Тряпка полетела в сторону. По бараку пронесся множественный сдавленный возглас.