Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений

Крупные компании могут плохо управляться даже самым мотивированным из руководителей, но еще плачевнее их положение в том случае, когда они попадают в руки менеджера, не являющегося основателем или акционером с контрольным пакетом акций, то есть профессионального управленца или наемника. Вскоре после того, как появились профессиональные менеджеры, начались разговоры о том, что корпоративное управление крупными компаниями, осуществляемое силами таких менеджеров, является глубоко порочным: классический образец такой критики — работа Адольфа Берла и Гардинера Минса 1932 года «Современная корпорация и частная собственность». Механизм акционерной собственности предоставил компаниям замечательную возможность — уже сейчас приносить акционерам прибыль на капитал благодаря проектам, которые станут рентабельными только тогда, когда многие акционеры уже умрут. Это удивительное изобретение обещало такую долгосрочность, с которой не мог тягаться даже социализм. Однако у менеджера крупной корпорации возникает мотив (хотя он и не всегда становится для него основанием к действию) предать акционеров, то есть развивать проекты, обещающие краткосрочный выигрыш — который он сможет получить, занимая свою должность, — но лишь в ущерб более перспективным в долгосрочном плане проектам. Члены совета директоров, определяющие компенсацию менеджера, поняли, что для предотвращения подобных практик они могут награждать менеджера бонусом, когда стоимость акций компании растет, а иногда и «негативным» бонусом, когда она падает. Однако менеджерам в этом случае требуется более значительная фиксированная компенсация, которая сглаживала бы негативные бонусы; а это создает для менеджера нежелательный стимул избегать вообще всех проектов, которые могут создавать риски для его работы, а именно долгосрочных и дорогостоящих проектов. Долгосрочную ориентацию выработать в таком случае довольно сложно. Проблема управления решается порой агрессивными акционерами с крупными пакетами акций, хотя она может усугубляться институциональными акционерами, чьи интересы столь же краткосрочны, как менеджерские.

Ориентация на краткосрочную перспективу в крупных корпорациях еще больше усилилась в последние годы в результате развития паевых фондов — это тема работы Луиса Ловенстайна и его сына Роджера Ловенстайна. Прибыли хедж-фондов в значительной степени зависят от инвесторов, которые держатся за фонд, не стремясь куда-то уходить. Таким образом, фонд крайне отрицательно относится к любому риску, из-за которого биржевая котировка компании, акциями которой он владеет, может существенно опуститься. Поэтому паевые фонды давят на компании, чтобы те заявляли о своей «целевой» прибыли на следующий квартал и придерживались намеченных показателей. В результате менеджер компании, акции которой котируются на бирже, значительную часть своего времени будет тратить на определение и выполнение целевых показателей по квартальным прибылям, а не на выработку стратегий долгосрочного инвестирования и инноваций.

Паевые фонды создают еще один изъян, поскольку их способность к обширной диверсификации ослабляет стимулы для собственников состояний использовать хайековское специализированное знание отдельных компаний, отраслей и технологий, отказываясь от него и попросту передавая свои средства в управление в один или несколько фондов. Научная диверсификация портфелей, которая казалась одному из основоположников неоклассической экономики, Полу Самуэльсону, чудесным выигрышем в экономическом благосостоянии, на самом деле стала для современного капитализма значительным шагом назад, что было показано Амаром Бхиде в его статье 1993 года «Скрытые издержки ликвидности рынка акций». В нашем контексте важнее всего то, что цены на акции компаний могут почти не меняться, несмотря на наличие локальных знаний об изменении их возможностей, что обусловлено стремлением паевых фондов сохранять относительный вес, приписываемый ими каждой категории компаний. Следовательно, будущие инвестиции и инновации откладываются. Кроме того, у людей, предоставляющих профессионалам заниматься их инвестициями, меньше стимулов приобретать локальные или специализированные знания.