Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений

Вопрос, рассматриваемый в этой главе,— не в том, «является ли жадность благом». Что такое благо, мы обсуждаем в следующей главе. Вопрос в том, помогает ли возросшая тяга к деньгам или богатству объяснить экономический упадок, который наметился в Америке уже в начале 1970-х годов, то есть объяснить замедление роста, более высокую безработицу, снижение удовлетворенности трудом, а также массивные налоговые стимулы, халатность регулирующих организаций и спекулятивное безумие. Ответ положительный. Стремление к богатству конкурирует со стремлением к инновациям, поэтому многие отвернулись от последних. Также инвесторы и менеджеры стали больше интересоваться быстрой прибылью. Финансовый сектор смог значительно нарастить собственные средства, делая огромные ставки в хорошо знакомых сферах — в ипотечном кредитовании и торговле государственными ценными бумагами и иностранными валютами, а также вышел в сферы, ранее ему незнакомые,— в ценные бумаги, обеспеченные активами, и кредитно-дефолтные свопы. Рост производства и инвестиции в него замедлились. Величина материального вознаграждения в финансовом секторе способствовала тому, что все больше способной и талантливой молодежи стремилось работать именно в нем, а не в производственном секторе. Также значительные объемы капитала были перенаправлены из производственного сектора в финансовый.

Поскольку эти процессы носили глобальный характер, невозможно было ограничиться только привлечением иностранных сбережений: какую-то часть внутренних производственных инвестиций неизбежно пришлось свернуть.

Нет никаких сомнений в том, что и за желанием судиться по каждому поводу, распространившимся в американском обществе, тоже стоит едва ли не навязчивое стремление к деньгам. Те, кто завидует талантам других, знают, что с этим почти ничего не поделать, но люди, завидующие богатству других, могут воспользоваться подвернувшимися возможностями — или при необходимости подстроить так, чтобы подать против соперников иск. Культура судебного преследования, несомненно, обернулась для инновационной экономики утратой части ее динамизма. У людей, тратящих свое время и силы на судебное преследование друг друга, не остается времени и сил для инноваций. Один предприниматель из Кремниевой долины как-то отметил, что сегодня стартапу нужно столько же юристов, сколько и инженеров.

Многие наблюдатели рассуждали о других источниках изменений в превалирующей культуре современных обществ. Маргарет Тэтчер очень точно подметила, что раньше люди стремились делать что-то, а не просто занимать положение в обществе. В культуре социального статуса или известности люди пытаются вырваться вперед, повысить свое положение, пробиться наверх, но не что-то создать. Содержательные достижения просто не признаются. Эта культура обесценивает моральные качества, которыми обычно обладают люди, достигающие высоких результатов,— упорство, рассудительность, внимательность, и привлекает все внимание к тому, что те же люди могут быть совершенно обычными или даже плохими, то есть к их повседневным привычкам и странностям. Во многих недавно вышедших биографиях известных личностей нередко смакуются промахи и прегрешения главного героя. Примерами могут быть биографии Эдвина Хаббла, Эдварда Хоппера и Альфреда Хичкока. Еще больше подтверждений этому тезису можно найти в недавних биографиях Томаса Джефферсона, которые изображают его так, будто он не был противником рабства, хотя известно, что на самом деле его ненависть к рабству была наиболее заметной характеристикой его публичной жизни. Некоторые авторы уделяют больше внимания обвинениям, а не достижениям, благодаря которым их герои получили признание и стали предметом всеобщего восхищения. Ирония в том, что в рецензиях на кинематографическую биографию Маргарет Тэтчер «Железная леди» указывалось, что фильм посвящен «патологиям ее личной жизни», и при этом совершенно упускалось из виду то, что в фильме была представлена вся ее карьера — со множеством сцен, речей и комментариев о политике, политической экономии и обществе тех времен, в том числе и поразительное замечание самой Тэтчер о желании «сделать что-то».