Читаем Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП) полностью

Такое ощущение, что и ссоры никогда не было, возможно потому что все это казалось настолько нереальным. Дэвид никогда не имел ни расположения, ни средств, чтобы выступать в роли бойца; это против его природы. Он принципиально спокойный, безконфликтный парень, именно поэтому его взрыв был для меня настолько поразительным. Когда мы были детьми, только начиная выступать, Дэвид не был парнем, которого бы вы хотели увидеть у себя в окопе. Отличный тусовщик и музыкант. Но боец?

Я был свидетелем одного случая, когда один мудак в пиджаке отличника из калифорнийского университета бросил Дэвиду в лицо горячую пиццу после спора за парковочное место. Дэвид даже никак не отреагировал, просто стоял, пока сыр обжигал его щеки как расплавленная лава. Мне потребовалось около двух минут, чтобы положить эту привилегированную задницу на асфальт. Вот такой была разница между мной и Дэвидом.

Неизбежная вспышка молнии появилась спустя несколько дней после благворительного концерта, когда я взял свою гитару и начал немного играть и думать о том, как мне нравилось выступать на сцене, исполняя свою музыку. Чем больше я думал об этом, тем больше мне хотелось вернуть это ощущение. Это было не простой задачей.

Моя отставка была не меньшим вопросом. Я не просто потихоньку ушел с обещанием вернуться, когда мне станет лучше. Ох, нет. Я ушел с концами. И потому что хотел уйти честно, я обзвонил многих людей, у которых получал одобрение контрактов и рассказал им о своих намерениях. Мне не следовало этого делать. Я мог просто оставить все оборудование и позволить деньгам продолжать медленно струиться. Но я этого не сделал.

Вместо этого я продал тонны оборудования, чтобы погасить свои долги. Я не хотел быть одним из тех музыкантов, которые оставляют поставщиков с носом. У меня были люди, которые отправили для меня эти вещи и которые верили в меня: компании, занимающиеся светом и звуком. Теперь всего этого не было, поэтому, когда я решил отказаться от выхода на пенсию, я практически все начинал с нуля.

К счастью, так как я не уничтожил ни одно из этих отношений, у меня не было недостатка в компаниях, которые хотели бы поддержать мое возвращение. Довольно скоро у меня было все оборудование, которое мне требовалось, горсть новых сделок и репетиционная точка в Фениксе.

Все, что мне было нужно, это группа.

Первоначальная задумка состояла в том, чтобы записать сольный альбом. Я нанял несколько студийных музыкантов, включая много повидавшего Винни Колауйта, наиболее заметного своим пребванием в группе Фрэнка Заппы и Mothers of Intervention, и приступил к работе осенью 2003-го. Однако, бизнес, всегда встает на пути музыки.

Сольная пластинка была прервана в то время, как я помогал ремастерировать весь каталог Мегадэт. К тому времени, как я вернулся к сольному проекту весной 2004-го, EMI начали серьезно давить на меня, чтобы я выпустил очередной альбом под брендом Мегадэт. Лейбл утверждал, что я свазан контрактными обязательствами выпустить очередную пластинку Мегадэт, прежде чем отправиться в сольное плавание. Вместо того, чтобы втянуться в бесконечный, дорогой, и в конечном счете бесполезный правовой спор, я решил просто взять песни, которые я написал и записал и выпустить их в качестве последней на данный момент и последней пластинки Мегадэт вообще, метко названной 'The System Has Failed'.

Но тогда у меня возникла идея. Если Мегадэт будут возрождены, с новой пластинкой и даже гастролями в поддержку этой пластинки, тогда почему не возродить самый успешный состав Мегадэт? Говоря о коммерческой и творческой составляющей, я подумал, что это было отличной идеей.

Первым, кому я позвонил, оказался Ник Менза, который тут же ухватился за эту возможность.

Ладно, хорошее начало. Один есть, осталось еще двое.

Следующий звонок был Марти Фридману. Мне всегда нравился Марти, я восхищался его гитарными навыками, и даже хотя я был чрезвычайно расстроен его уходом и тем, как он пытался оказывать чрезмерное творческое давление во время записи 'Risk', я не питал к нему личную неприязнь. В какой-то мере вы не могли не уважать Марти. Он имел право жить своими фантазиями. Этот парень всегда говорил, что хочет жить в Японии, играть более мейнстримовую музыку и учить других, как играть на гитаре. И это именно то, что он сделал. Можно лишь пожелать ему удачи в этом. Я не хотел оттаскивать Марти от этого на большой отрезок времени. Моя задумка состояла в том, чтобы воссоединить состав Мегадэт времен 'Rust In Peace' для проведения очень особенного события. Я хотел дать парням возможность пойти в студию и перезаписать 'The System Has Failed', заменив и, надеюсь, улучшив то, что уже было сделано сессионными музыкантами. Мы бы продали кучу записей, поездили с гастролями, а затем все смогли бы вернуться к своей привычной жизни. Для меня это означало сконцентрироваться на сольной работе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное