Мастер для эльфийки, или Приключения странствующего электрика

Чтоб хоть как-то скоротать время, снова сунул за ухо дневник.

Лошади и так тянут телегу, а с дороги свернуть негде. Тем более она приподнята над полями. Лишь куски потрескавшегося и выгоревшего за эти века асфальта чередуются с поросшим травой щебнем. Иногда промоины и дыры закиданы битым кирпичом и галькой. Ведь дорога до сих пор важна, и её время от времени латали.

Путники встречались нечасто, потому как осень. Зерно, овощи, сено и разные товары уже распиханы по амбарам и складам или распроданы. Дожди загнали людей, ожидающих холода по тёплым домам и тавернам.

Стоило дневнику оказаться на месте, и я привычно шагнул сквозь вязкую пелену тумана в другой мир. Дорога плавно сменилась светлой комнатой с одним узким окошком у самого потолка. Кафельные стены и несколько жестяных шкафов со стеклянными дверцами дополняли неприглядную картину.

А перед Никитой сидел, откинувшись на спинку и выпуская в потолок струи дыма, знакомый уже анатомщик. Я хотел было поморщиться от вони курева, как это же сделал древний.

– Не курил бы, – пробурчал он на своего собеседника и помахал рукой, разгоняя клубы сизой отравы.

– У нас тут конец света, а ты хочешь провести лекцию о вреде курения, – с ехидной улыбкой ответил анатомщик и снова выпустил в потолок дым. – Ядерные бомбы куда вреднее, чем сигареты.

– Хватит придуриваться, зачем позвал? – произнёс Никита и опустился на стул. На колени лёг автомат. Одна из длинных белых ламп, висящих под потолком, неприятно моргала с лёгким тиканьем. Так и хотелось протянуть к ней руки и выдернуть из цоколей. Или разбить.

Наслаждающийся затянувшейся театральной паузой анатомщик, перед которым стоял небольшой, заваленный бумагами стол, потянулся и поднял листок.

– Да так, устал среди трупов. Хочу с живым человеком пообщаться.

– Ну, вот он я, пока живой. Говори, – устало произнёс древний. А ещё в голосе сквозила злость.

Собеседник криво усмехнулся.

– Ладно. Вот результаты томографии и анализов.

Никита взял листок и посмотрел на странную картинку, где словно в разрезе были изображены разные черепа. Неужели кого-то пилой распилили? Причём заживо.

– Ну, и что я должен увидеть?

Анатомщик отправил в потолок несколько сизых колец и неспешно ответил, будто растягивая удовольствие:

– Чёрная эльфийка и белая. Они внешне похожи, как мать и дочь. Даже искусственный интеллект, который я позаимствовал у криминалистов, выдал, что они родственны.

– Чему должен удивиться? Мама чёрная, папа альбинос.

– А тому, что у них абсолютно разная биохимия. Вообще разная. У чернокожей иной метаболизм. Иные белки и витамины. Кровь не содержит эритроцитов, а насыщена свободным гемоглобином. Даже структура клеток иная. Это действительно чужая форма жизни, лишь похожая на нас.

Я смотрел на анатомщика в белом халате глазами древнего и внимательно слушал, хотя и не понимал всего сказанного.

– А вот девочка биологически совместима с людьми. Это титанический труд – на базе одной формы жизни создать другую, но внешне идентичную старой.

Выслушав собеседника, древний опустил взгляд на листок и некоторое время молчал.

– И зачем? – спросил он, наконец.

– Ставлю блок сигарет и ящик коньяка, что дело в иммунитете. Наши микробы агрессивнее, чем у них, – анатомщик вздохнул и пристал со своего места. – Но ты не поверишь, от брака светлых эльфов и людей даже могут быть дети. Они создают замену себе, выращивают новое поколение на человеческом субстрате.

Никита улыбнулся и пробурчал:

– Ты один ящик уж проиграл. Гаш не покоряли эльфов. Они их создали.

– Половину, – отмахнулся анатомщик и пояснил: – Гномов-то они покорили.

– Хрен с тобой, давай половину, – снова пробурчал Никита, а собеседник подошёл к ближе и навис над древним. В глазах горел какой-то нездоровый огонёк.

– Больше того. Я отпрепарировал орков и этих… не знаю, как назвать. Тощие создания, похожие на помесь лесных эльфов с бледными поганками. Вроде бы беглые гомункулы. Они все выращены на базе человеческого ДНК.

– Это я понял, – огрызнулся Никита, поджав губы. – Мне нет разницы, что у них в биохимии, но ты же меня не для этого позвал. Что хочешь? Колись.

Анатомщик отошёл, затушил бычок и взял из пачки новую сигарету.

– Мы так и не достигли цели. У нас нет магов. Наша цель… эль… эль…

Человек недоговорил. Мир дёрнулся и наполнился цветной пургой.

– Эль, эль, эль, эль, – повторял анатомщик, словно заевшая пластинка. Он и сам дёргался, как ударенный током.

Цветная пурга звенела металлом и трещала белым шумом. А потом вдруг передо мной возникла надпись в красной рамке, словно кто картонку в воздухе повесил.

«Данные заблокированы».

И меня выбросило в реальность. От неожиданности чуть не упал с козл.

Не сразу пришёл в себя, поймал обеспокоенный взгляд Рины и снова надел дневник.

«Сбой тегов, – оповестил меня механический женский голос, – введите поисковый запрос».

Я нахмурился и забегал глазами по дороге, лошадям, лесу и небу.

– Если они пришлые, то откуда взялись?

«Принято».