Мастер дороги

— Самого худшего я не помню. — Он дернул плечом, как будто хотел сбросить плащ. — Единорог прилетел, и забрал, и каким-то образом ухитрился не уронить меня по пути сюда. А дальше мной занялась Ласточка: смазала мазью, перебинтовала.

— Мы знаем… Вчера ночью нам приснился странный сон, один на двоих, — о том, что с тобой происходило в Темени. Вплоть до появления единорога…

— Но, — добавил Ронди, — если честно, мы решили, что вас больше не увидим. И потом, сон был слишком странным, в такое не сразу поверишь… даже здесь, после всего, что случилось.

Король жестом велел им приниматься за еду.

— Про сон я знаю. Не в подробностях, мне тогда было не до них. Но Стерх, когда записывал, бормотал себе под нос, порой довольно громко.

— «Записывал»?

— «Стерх»?

Король улыбнулся:

— Именно он. С тех самых пор, как мы втроем отправились к Темени, Стерх пришел в себя… более или менее. Он потребовал чернил, перо, бумагу — и работал с утра до ночи. Ласточка показала мне несколько страниц. Представь себе, он даже твой трюк с яблоками описал.

— О!.. — сказал принц. — Но как… то есть откуда он все это знал? Он ведь оставался здесь… и если он писал, значит, не спал и не мог… ну…

— Ясновидеть, — подсказал Рифмач.

Король откинулся на спинку трона и покачал головой:

— Не думаю, что эта история — из тех, в которых получаешь ответы на все вопросы. Но мне кажется, в какой-то момент наш уподобившийся ребенку мудрец действительно вернулся к самым истокам. Помните, тогда, на привале, мы слышали птицу?

— Журавлиный крик?

— Да, Ронди. Я думаю, это был наш Стерх. Думаю, ему для того, чтобы перемещаться, не нужны костыли в виде вырезанных из трутовика фигурок.

— И что с нашей историей? — спросил принц. — С той, которую он записал. Она теперь станет частью «Книги Предчура»? Или новой «Книгой»?

Он отодвинул в сторону кружку и показал на венец:

— Что, в конце концов мне придется когда-нибудь надеть его и совершить все то же самое? Если Стерх написал новую «Книгу», значит, он… как это говорил мастер? «Создал новую традицию»?

— Не когда-нибудь, — спокойно ответил король. — Как только вы с Ронди вернетесь в столицу.

— Отец!.. Нет; прости, но… нет! Да ты ведь и сам понимаешь! Еще рано, я просто не готов. Стране — особенно сейчас — нужен умный, опытный правитель. Им нужен ты, а не я.

Пока принц говорил, все больше и больше сбиваясь, чувствуя, как нелепо звучат все его аргументы, на пороге соседней комнаты появился мастер дороги. Он тоже похудел и осунулся, но взгляд его был по-прежнему цепким и властным.

Мастер прикрыл за собой дверь и встал у стола.

— Им нужен правитель, который по-прежнему цел и невредим. А не калека. Это во-первых. — Он поставил для себя еще один стул, взял с полки заготовку для птички — и снова начал вырезать. Казалось, руки мастера просто не могли оставаться без движения. — А во-вторых, он и не доедет сейчас, просто не сможет. Ласточка приготовила отвар, для него и для Стерха. Этот отвар приглушает боль — да вот не навсегда.

— Но у вас же… — кашлянул Ронди, — у вас же ноги отросли.

— А у него — руки отрастут. Будет очень больно, и зуд такой — хоть на стенку лезь. Но если останется здесь и все вытерпит — непременно отрастут. А вот если уедет… — Мастер молча отсек лишнюю часть гриба и резко провел лезвием по краю стола, счищая крошки.

— Теперь это твоя история, — сказал бывший король.

И локтем пододвинул к сыну венец.

16

— Да ладно, — сказал Ронди преувеличенно бодрым тоном. Он уже переоделся после нечаянного ночного купания и делал вид, что ничего странного не случилось. — Ты ведь, когда думал, что его величества не стало… понимал же, что править придется тебе? Так что изменилось? Просто он жив — вот и все.

— Точно, — кивнул принц.

Объяснять, что тогда он вовсе об этом не думал, не хотелось. После бессонной ночи и насыщенного утра вообще не тянуло на дискуссии.

В доме у озера они провели три дня. Дали отдохнуть коням и сами хоть немного перевели дух. А нынче простились с хозяином и его нечаянными гостями — и все-таки отправились дальше.

«Чем скорее уедете, тем скорее пришлете людей в подмогу, — сказал отец. — Сам видишь, нам вчетвером тут придется нелегко».

Он теперь все чаще морщился от боли и надолго замолкал. Руки кровили, приходилось несколько раз в день менять повязки. От Стерха помощи было мало: он большую часть времени бродил вдоль берега, замкнутый, задумчивый. Учитель сильно похудел, а побледнел настолько, что порой казалось — еще немного, и превратится в призрака. Если к нему обращались, он кивал, отвечал односложно, с растерянной улыбкой на устах. Казалось, он истратил все слова, какие знал; излил их на бумагу.

Все понимали: Стерху недолго осталось.

Принцу было стыдно, однако он даже подумал: ну что ж, мол, это к лучшему. Мастеру и Ласточке придется заботиться только об одном калеке.

Принц пообещал отправить сюда верных слуг — сразу же, как только окажется в более-менее крупном и законопослушном городке. Не целителей — обычных крепких парней, которые помогут по хозяйству. А в случае чего и защитят.