Мастер дороги

— Итак, мистер Вильчук: холодный разум, не ограниченный эмоциями и отчасти стесненный телесной уздой, эту самую узду разрушает. Начинает грызть, как грыз мистер Холмс мундштук трубки. То, от чего иные мыслители мечтают избавиться: голод, сонливость, отправление естественных надобностей — все это, как оказалось, и является якорями, необходимыми, чтобы разум… отдыхал, быть может. Понадобилось три года, путешествие в Тибет, Персию, Мекку… Мистер Холмс встречался с лучшими бальзамировщиками, с величайшими духовными учителями своего времени. Если бы не сделал этого — может, и настиг бы своих противников, но совершенно точно — не надолго пережил бы их. Впрочем, эти его изменения… они коснулись не только внешности и образа жизни. Прежде рациональный до мозга костей, мистер Холмс столкнулся с тем, что нельзя было объяснить, даже до конца понять. После того как полковник Моран был обезврежен, мистер Холмс продолжал практиковать, однако теперь все чаще сталкивался с делами не совсем обычными. Даже с точки зрения его собственного опыта. Доктор Ватсон об этих делах, разумеется, не писал: сэр Артур и его издатели в один голос твердили, что читатель не примет такую резкую смену жанра. — Последние слова старик произнес брезгливо и пренебрежительно. — Впрочем, — добавил, — это даже к лучшему.

— Я что-то запутался. — Вадим еще раз обвел взглядом комнатку: узкая кушетка, полки с книгами и нетбуком, громоздкий металлический шкаф… — Не улавливаю: как в итоге все закончилось этим вот?

— В Сассексе было скучно. Возвращаться сюда под собственным именем… — старик пожал плечами. — А музей — что ж, идея не так уж плоха.

— Великий детектив отошел от дел и развлекает детишек? Никогда не поверю. Шито белыми нитками.

— Не детектив, сыщик-консультант. Это во-первых. Нет ничего плохого в том, чтобы развлекать детишек, — это во-вторых. Наконец, когда консультации нужны клиентам другого рода… они, скажем так, находят возможность получить эти консультации. Хотя иногда это сопряжено с определенными неудобствами, тем более — когда за помощью обращаются особы, чьих имен лучше не произносить. Доходит до абсурда: являются инкогнито, но их служба охраны перекрывает всю улицу, якобы для очередных ремонтных работ!.. — Старик фыркнул, затем попросил Вадима передать ему небольшой саквояж. — Хотите узнать что-нибудь еще? — Раскрыл, достал одноразовый шприц, ампулу… Заметил то, каким взглядом следит за ним Вадим, и отмахнулся: — Конечно нет! От кокаина в моем случае никакого толку. Это один из растворов, которые приходится вводить, чтобы сохранить тело в рабочем состоянии.

Он сел к Вадиму вполоборота и закатал левый рукав. Кожа была сухой и чуть сморщенной, но выглядела вполне обычно. Ничего общего с мумиями из Британского музея.

— И что, детям вы тоже рассказываете всю эту душещипательную историю? Сыну моему?

— Разумеется. Опуская некоторые подробности. Ну так я и вам не все рассказал. Дети сейчас взрослеют так же быстро, как и полсотни лет назад. Они, знаете ли, в курсе, что такое смерть. И что такое настоящее волшебство.

Он ввел жидкость, выдернул шприц и откинулся, полуприкрыв глаза.

— Извините, — сказал он, — что морочу вам столько времени голову. Ваш друг волнуется, давайте к делу. Мы начали с того, что есть две причины, по которым говорить о просьбе Александра с вами бессмысленно. Начнем со второй. Очевидно, вы уже изменили свое отношение к сыну — иначе не привели бы его сюда. Я говорю «изменили», имея в виду не только вашу заботу о нем, но и то, что вы перестали быть таким рассудительным. Тауэр, волшебный ворон, прочая… блажь, да? По-вашему — блажь; но вы все равно сделали так, как он хотел. Раньше были только подарки и походы в кино, не так ли?

Вадим скупо кивнул. Не стал уточнять, что кино… в общем-то, не очень часто.

— Об этом и речь: дело сдвинулось с мертвой точки. Теперь вам бы не перегнуть палку, но тут уж, повторю, всякие советы бессильны. Только один: слушайтесь своего сердца, будьте искренни и внимательны. Поверьте в то, во что верит ваш сын. Это касается не только «блажи», но на ее примере мне проще объяснить. Хотя здесь никогда не бывает четкой границы, все перемешано: он умом понимает, что помочь способно лишь чудо, но чудо не сказочное, а… реальное, если хотите. Британия — страна чудес, как и всякая далекая страна. Поэтому — английский, поэтому — в ороны Тауэра. И мистер Шерлок Холмс, как соединение двух противоположностей. Чудо и логика; рациональный ум, волшебным образом переживший собственную гибель. Он у вас умный мальчик.

— Он поверил в вашу историю?

— Он поверил моим словам. Я не стал обманывать его: не единого слова лжи, с такими детьми это не проходит. Он понял то, что я хотел ему сказать. Надеюсь, был полезен и ему, и вам, мистер Вильчук.

Старик неторопливо опустил и застегнул рукав.

— Вы говорили о двух причинах, — напомнил Вадим.