Мастер и Маргарита

- А в чем дело? - тихо спросил Никанор Иванович, следуя за пришедшими, - у нас ничего такого в квартире не может быть... А у вас документики... я извиняюсь...	‘What's the matter?' Nikanor Ivanovich asked quietly, going after the visitors. 'There can't be anything like that in our apartment . .. And -your papers . . . begging your pardon . . .'
Первый на ходу показал Никанору Ивановичу документик, а второй в эту же минуту оказался стоящим на табуретке в уборной, с рукою, засунутой в вентиляционный ход. В глазах у Никанора Ивановича потемнело, газету сняли, но в пачке оказались не рубли, а неизвестные деньги, не то синие, не то зеленые, и с изображением какого-то старика. Впрочем, все это Никанор Иванович разглядел неясно, перед глазами у него плавали какие-то пятна.	The first, without stopping, showed Nikanor Ivanovich a paper, and the second was at the same moment standing on a stool in the privy, his arm in the ventilation duct. Everything went dark in Nikanor Ivano-vich's eyes. The newspaper was removed, but in the wad there were not roubles but some unknown money, bluish-greenish, and with the portrait of some old man. However, Nikanor Ivanovich saw it all dimly, there were some sort of spots floating in front of his eyes.
- Доллары в вентиляции, - задумчиво сказал первый и спросил Никанора Ивановича мягко и вежливо: - Ваш пакетик?	'Dollars in the ventilation . . .' the first said pensively and asked Nikanor Ivanovich gently and courteously: 'Your little wad?'
- Нет! - ответил Никанор Иванович страшным голосом, - подбросили враги!	'No!' Nikanor Ivanovich replied in a dreadful voice. 'Enemies stuck me with it!'
- Это бывает, - согласился тот, первый, и опять-таки мягко добавил: - Ну что же, надо остальные сдавать.	'That happens,' the first agreed and added, again gently: 'Well, you're going to have to turn in the rest.'
- Нету у меня! Нету, богом клянусь, никогда в руках не держал! - отчаянно вскричал председатель.	'I haven't got any! I swear to God, I never laid a finger on it!' the chairman cried out desperately.
Он кинулся к комоду, с грохотом вытащил ящик, а из него портфель, бессвязно при этом выкрикивая:	He dashed to the chest, pulled a drawer out with a clatter, and from it the briefcase, crying out incoherently:
- Вот контракт... переводчик-гад подбросил... Коровьев... в пенсне!	'Here's the contract... that vermin of an interpreter stuck me with it ... Koroviev ... in a pince-nez! ...'
Он открыл портфель, глянул в него, сунул в него руку, посинел лицом и уронил портфель в борщ. В портфеле ничего не было: ни Степиного письма, ни контракта, ни иностранцева паспорта, ни денег, ни контрамарки. Словом, ничего, кроме складного метра.	He opened the briefcase, glanced into it, put a hand inside, went blue in the face, and dropped the briefcase into the borscht. There was nothing in the briefcase: no letter from Styopa, no contract, no foreigner's passport, no money, no theatre pass. In short, nothing except a folding ruler.
- Товариши! - неистово закричал председатель, - держите их! У нас в доме нечистая сила!	'Comrades!' the chairman cried frenziedly. 'Catch them! There are unclean powers in our house!'
И тут уж неизвестно что померещилось Пелагее Антоновне, но только она,	It is not known what Pelageya Antonovna imagined here, only she clasped her hands and