Мастер и Маргарита

исступленный от любопытства глаз.
Какой-то не то больной, не то не больной, а странный, бледный, обросший бородой, в черной шапочке и в каком-то халате спускался вниз нетвердыми шагами. Его бережно вела под руку какая-то дамочка в черной рясе, как показалось Аннушке в полутьме. Дамочка не то босая, не то в каких-то прозрачных, видно, заграничных, в клочья изодранных туфлях. Тьфу ты! Что в туфлях! Да ведь дамочка-то голая! Ну да, ряса накинута прямо на голое тело! "Ай да квартирка!" В душе у Аннушки все пело от предвкушения того, что она будет завтра рассказывать соседям.	Someone, possibly sick or possibly not, but strange, pale, with a stubbly beard, in a black cap and some sort of robe, walked down with unsteady steps. He was led carefully under the arm by a lady in a black cassock, as it seemed to Annushka in the darkness. The lady was possibly barefoot, possibly wearing some sort of transparent, obviously imported, shoes that were torn to shreds. Pah! Shoes my eye! . . . The lady is naked! Yes, the cassock has been thrown right over her naked body! ... 'A nice little apartment! ...' Everything in Annushka's soul sang in anticipation of what she was going to tell the neighbours the next day.
За странно одетой дамочкой следовала совершенно голая дамочка с чемоданчиком в руке, а возле чемоданчика мыкался черный громадный кот. Аннушка едва вслух что-то не пискнула, протирая глаза.	The strangely dressed lady was followed by a completely naked one carrying a suitcase, and next to the suitcase a huge black cat was knocking about. Annushka almost squeaked something out loud, rubbing her eyes.
Замыкал шествие маленького роста прихрамывающий иностранец с кривым глазом, без пиджака, в белом фрачном жилете и при галстуке. Вся эта компания мимо Аннушки проследовала вниз. Тут что-то стукнуло на площадке.	Bringing up the rear of the procession was a short, limping foreigner, blind in one eye, without a jacket, in a white formal waistcoat and tie. This whole company marched downstairs past Annushka. Here something thudded on the landing.
Услышав, что шаги стихают, Аннушка, как змея, выскользнула из-за двери, бидон поставила к стенке, пала животом на площадку и стала шарить. В руках у нее оказалась салфеточка с чем-то тяжелым. Глаза у Аннушки полезли на лоб, когда она развернула сверточек. Аннушка к самым глазам подносила драгоценность, и глаза эти горели совершенно волчьим огнем. В голове у Аннушки образовалась вьюга:	As the steps died away, Annushka slipped like a snake from behind the door, put the can down by the wall, dropped to the floor on her stomach, and began feeling around. Her hands came upon a napkin with something heavy in it. Annushka's eyes started out of her head when she unwrapped the package. Annushka kept bringing the precious thing right up to her eyes, and these eyes burned with a perfectly wolfish fire. A whirlwind formed in Annushka's head:
"Знать ничего не знаю! Ведать ничего не ведаю!... К племяннику? Или распилить ее на куски... Камушки-то можно выковырять... И по одному камушку: один на Петровку, другой на Смоленский... И -знать ничего не знаю, и ведать ничего не ведаю!"	'I see nothing, I know nothing! ... To my nephew? Or cut it in pieces? ... I could pick the stones out, and then one by one: one to Petrovka, another to Smolensky . .. And - I see nothing, I know nothing!'
Аннушка спрятала находку за пазуху, ухватила бидон и уже собиралась скользнуть обратно в квартиру, отложив	Annushka hid the found object in her bosom, grabbed the can, and was about to slip back into her apartment, postponing her trip to town,