Мастер и Маргарита

кармана, уложила подкову в салфетку и затянула ее узлом.	she put the horseshoe in a napkin and tied it into a knot.
Тут что-то ее изумило. Она оглянулась на окно, в котором сияла луна, и сказала:	Here something amazed her. She looked at the window through which the moon was shining and said:
- А вот чего я не понимаю... Что же, это все полночь да полночь, а ведь давно уже должно быть утро?	'And here's something I don't understand . . . How is it midnight, midnight, when it should have been morning long ago?'
- Праздничную полночь приятно немного и задержать, - ответил Воланд. - Ну, желаю вам счастья.	'It's nice to prolong the festive night a little,' replied Woland. 'Well, I wish you happiness!'
Маргарита молитвенно протянула обе руки к Воланду, но не посмела приблизиться к нему и тихо воскликнула:	Margarita prayerfully reached out both hands to Woland, but did not dare approach him and softly exclaimed:
- Прощайте! Прощайте!	'Farewell! Farewell!'
- До свидания, - сказал Воланд.	'Goodbye,' said Woland.
И Маргарита в черном плаще, мастер в больничном халате вышли в коридор ювелиршиной квартиры, в котором горела свеча и где их дожидалась свита Воланда. Когда пошли из коридора, Гелла несла чемодан, в котором был роман и небольшое имущество Маргариты Николаевны, а кот помогал Гелле.	And, Margarita in the black cloak, the master in the hospital robe, they walked out to the corridor of the jeweller's wife's apartment, where a candle was burning and Woland's retinue was waiting for them. When they left the corridor, Hella was carrying the suitcase containing the novel and Margarita Nikolaevna's few possessions, and the cat was helping Hella.
У дверей квартиры Коровьев раскланялся и исчез, а остальные пошли провожать по лестнице. Она была пуста. Когда проходили площадку третьего этажа, что-то мягко стукнуло, но на это никто не обратил внимания. У самых выходных дверей шестого парадного Азазелло дунул вверх, и только что вышли во двор, в который не заходила луна, увидели спящего на крыльце, и, по-видимому, спящего мертвым сном, человека в сапогах и в кепке, а также стоящую у подъезда большую черную машину с потушенными фарами. В переднем стекле смутно виднелся силуэт грача.	At the door of the apartment, Koroviev made his bows and disappeared, while the rest went to accompany them downstairs. The stairway was empty. As they passed the third-floor landing, something thudded softly, but no one paid any attention to it. Just at the exit from the sixth stairway, Azazello blew upwards, and as soon as they came out to the courtyard, where the moonlight did not reach, they saw a man in a cap and boots asleep, and obviously dead asleep, on the doorstep, as well as a big black car by the entrance with its lights turned off. Through the windshield could be dimly seen the silhouette of a rook.
Уже собирались садиться, как Маргарита в отчаянии негромко воскликнула:	They were just about to get in when Margarita cried softly in despair
- Боже, я потеряла подкову!	'Oh, God, I've lost the horseshoe!'
- Садитесь в машину, - сказал Азазелло, - и подождите меня. Я сейчас вернусь, только	'Get into the car,' said Azazello, 'and wait for me. Ill be right back, I only have to see what's