Мастер и Виктория

Короткий жестокий смешок дал мне понять, что я промахнулась. Черт. Это еще один удар к уже назначенному.

- Попробуй еще раз. Плюс один, девочка, плюс один.

Мысли никак не хотели собираться, рвались, расползались, как изъеденная кислотой ткань.

- За то, что не просила продолжать договор, - просипела я.

Лучше я ничего не смогла придумать.

- Нет, не угадала. Еще один удар. Итого двенадцать. Догадываешься, что я выбрал для твоего наказания?

Воздух вырвался из моих легких со свистом. Конечно, его любимая плеть. Без сомнений.

- Вижу, догадываешься. Считай! И проси о каждом новом!

Боль разорвала мою поясницу и живот. Наконечник чиркнул между ног. Я взвыла, сквозь вой едва различалось слово «один».

- Могу я получить еще, Мастер? – я буквально выдавила из горла эти слова. Тошнота подступала, будто это были скользкие слизняки.

Второй снова опоясал меня дикой, ни с чем несравнимой болью. Он бил меня в полную силу. Не жалея. Не заботясь об отметинах. Не разогрев предварительно. Стараясь попасть ближе к предыдущему рубцу, чтобы было больнее. Мелькнула мысль: «Как я объясню Антону эти жуткие синяки?».

- Два! – выкрикнула я, глотая слезы. - Мастер, прошу о следующем!

Рукоять плети раздвинула мне ноги. Господи… спаси меня, дай мне сил перенести эту муку. Кажется, я начинала понимать, за что он так жестоко наказывал меня.

Живот и нежная кожа между ног… Струйка крови, щекоча, стекает вниз…

- Три! – рыдаю в голос, - пожалуйста… пожалуйста… еще…

Я не могу его остановить. У меня нет такого права. Я - вещь. Его кукла. Неодушевленный предмет. Но вещь не испытывает боли. Я вещь… боли нет… нет… Боже! Как же больно!

- Четыре! Мастер… еще…

Он сменил позицию. Ягодицы и спина. Это легче.

- Пять. – Я уже сиплю, но если остановлюсь или собьюсь, он начнет заново. И мне не выдержать…

Господи, это только половина. Он не остановится, хотя я уже на краю. Я чувствую, как начинает шуметь в ушах и наливаться тяжестью затылок. Во рту противный металлический привкус.

Вдруг мне в рот жесткие пальцы вталкивают что-то резиновое и круглое, а на затылке застегиваются ремешки. Кляп?! Он никогда не пользовался кляпом, ему нравились мои крики.

- Так тебе будет легче. Считать больше не нужно.

Неужели он меня пожалел?!

Но болевой шок все сильнее завладевал мной. После девятого удара я начала отключаться.

Мастер остановился. Раздался влажный звук, будто в ведре выжали губку. Запахло какими-то эфирными маслами. Хвоя, мята и еще что-то знакомое.

Как приятно. Прохладная влажная губка на лице, на пересохших искусанных губах, нежно - по иссеченному плетью телу, по каждому рубцу… Боль утихает…

Губка плюхнулась в ведро. И новый удар выбил из моих легких воздух, отчаянно замычала, впившись зубами в кляп.

- Шш, уже почти все…

Жалость?! Он знает, что такое жалость?

Последние три были самыми болезненными. Мне показалось, что Мастер вложил в них всю свою силу, всю... ревность?! Господи… ревность… Вот, за что я плачу!

Жесткие пальцы расстегнули ремешки, вынули кляп. К губам он поднес трубочку. Жадно обхватила губами и втянула. Холодное, вкусное. Освежает. По венам разлилось тепло. Энергетик? Боль стала тише. Прибавилось сил.

Щелкнул карабин, и я с размаху упала на колени на каменный пол. Но разбитые коленки – ласковое поглаживание.

- Молодец, девочка. Ты справилась. Так ты поняла, за что была наказана? Я могу сказать сам.

Молчу. Пусть скажет сам. Тогда точно я не запишу на свой счет еще один удар плети.

Жесткая рука схватила меня за волосы, наматывая на кулак, оттягивая назад.

- За то, что тобой обладал не я.

Я была права. Это ревность. Господи, дай мне сил. Только бы выдержать, только бы выдержать…

Карабин на моих запястьях расстегнулся, но только для того, чтобы защелкнуться снова, уже у меня за спиной. С тихим звуком расстегнулась молния, я почувствовала у своих губ гладкую горячую плоть.

- Я так скучал по твоему ротику, девочка. Давай, милая, служи мне хорошо. Как ты умеешь.

Открыла послушно рот, и он скользнул туда, резко, грубо, сразу достав до горла. Я отвыкла и еле сдержала рвотный позыв. Глубоко вдыхая через нос, я старалась изо всех сил принять его на всю длину, чтобы не заслужить новую порку.

Мастер тяжело дышал, я чувствовала, как набухает у меня во рту его плоть, и на очередном заходе оголила зубы, тронув головку. Он простонал и бурно излился, я едва не захлебнулась.

- Да-а-а, - он стонал сквозь стиснутые зубы. – Ты просто невероятна, девочка моя. Как я скучал по тебе. Встань!

Он потянул меня за локоть куда-то, и я ощутила спиной холодную полированную поверхность. Карабин снова щелкнул, руки оказались свободными, но только для того, чтобы быть пристегнутыми к перекладинам креста. Лодыжки тоже обхватили поножи. Теперь я была распята. И абсолютно беспомощна. Что за новую муку он мне приготовил?

Плеть сменил кожаный хлыст. Я немного расслабилась. После перенесенной порки, это был подарок. Легкие удары поднимались снизу вверх: живот, грудь, соски… Кожа горит. Ахнула, когда жесткие пальцы грубо ворвались внутрь.