Мастер и Виктория

- Я был с тобой жесток. Я знаю. Но это для твоей же пользы. Нужно было выбить из тебя эту ванильную дурь, что заморочила тебе голову. Эта жизнь не для тебя, девочка моя. Твоя настоящая суть – это Тема. Ты идеальный саб. Совершенный. У тебя просто невероятные реакции, выносливость, отзывчивость. И ты создана для меня. Я - твой идеальный Мастер. Ты - моя идеальная рабыня. Мы - единое целое. Неужели ты не чувствовала, какую боль принес нам обоим наш разрыв? И как ты могла променять меня на этого ванильного сопляка?! Я знаю, ты хотела понять, отчего после твоего отказа я разорвал договор. Я скажу. Потому что осознал, что хочу обладать тобой абсолютно. Всегда. Каждую секунду твоей жизни. И надеялся, что разрыв заставит тебя ощутить это. Но ты выбрала неправильно. И мне пришлось направлять тебя.

Мастер замолчал. Я даже перестала дышать, потрясенная его откровенностью. Страсть, с которой он говорил, пугала меня, заставляя дрожать всем телом. С моих глаз словно упала пелена. То, что я принимала за божественность, было болезнью. Измененным сознанием. И это чудовище пыталось утащить меня за собой в тот ад, который он сам создал для себя. Я боялась его. Но больше всего я боялась, что он нарушит слово. И не отпустит меня. Идиотка. Нужно было хотя бы оставить записку.

- Ты боишься? – он словно прочел мои мысли. – Не бойся. Если ты захочешь вернуться к своему сопляку, я не буду тебя удерживать. Хотя… это такой соблазн. Это такое счастье - видеть тебя у своих ног, в кандалах и ошейнике. Я сдержу свое слово. Но пока ты моя!

Меня затрясло от того, как он произнес последнюю фразу.

И опять была боль. Разная. Нежная, почти приятная, и испепеляющая мозг, выбивающая слезы из глаз и звериный вой из груди. И снова он брал меня всеми способами, трахая безжалостно мой рот, зад, лоно. В редкие паузы поил меня энергетиком и нежно обмывал ароматной прохладной губкой. Но только для того, чтобы возобновить мои мучения.

Обессиленная, я стояла на коленях на каменном полу, влажном от моего пота и слез, когда вдруг скрипнула дверь и раздались гулкие шаги.

Я дернулась, как от удара.

- Мастер… только не это… прошу… не передавайте меня… нет…

Жесткая ладонь погладила меня по щеке.

- Ну, ну, - прошептал он, - я помню про твой хард-лимит. Но сделай на сегодня исключение. Для моего друга. Один минет. Только один. И все. Ты свободна.

Шаги ближе… Я рыдала от унижения и отвращения… Как он мог?..

«Ты заслуживаешь счастья, Виктория».

Слова Исповедника, прозвучав в моей голове, придали мне сил. Нет, я не сломаюсь. Последний шаг, и я вернусь к своему Солнечному Зайчику.

Хриплое дыхание на моих волосах, теплая ладонь гладит по щеке, стирая слезы…

…Я не видела, но почувствовала. И у меня в груди лопнуло что-то. Мне показалось, что из разорванной груди хлещет кровь, вместе с ней вытекает моя жизнь. Ненужная, никчемная… Мне впервые в жизни по-настоящему захотелось умереть.

Жесткие пальцы Мастера сняли повязку. Я подняла глаза и уже знала, кого увижу.

Пронзительно-синие глаза выцвели, стали серыми. На лбу пролегла горькая складка. Сжав в кулаки свои ручищи, он смотрел на меня сверху вниз, и я не могла понять, чего в его взгляде было больше – жалости, презрения или боли…

Мой Антон. Мой муж. Мой Солнечный Зайчик. Ради него я вынесла все эти муки. И оказалась преданной и растоптанной. Вот теперь Мастер и вправду меня сломал.

- Ну, девочка. Что же ты остановилась? Ведь это твой любимый. Сделай ему хорошо. Как мне.

- Почему? – хрипло спросила я.

Антон отвел глаза и посмотрел на Мастера у меня за спиной. И вдруг его лицо стало страшным. Он заскрежетал зубами и прорычал:

- Ты мне сказал, что это терапия! Что ты вылечишь ее от кошмаров! И она будет снова счастливой!

- Я сказал правду, - голос Мастера - насмешка и презрение. - Посмотри, она счастлива! Ведь ты счастлива, девочка моя? Гляди, твой ванильный принц сам отдал тебя мне. Сам! Твой хард-лимит – передача другому. И он его нарушил!

Лицо Антона исказилось от муки:

- Я не знал… ничего не знал… ты обещал… психотерапия…

- Ну можно и так сказать, - снова жестокая насмешка. – Пойми, глупец. Она моя! Была моей! И останется моей!

Я тихо рыдала на полу, не смея поднять на него глаз. Жалкая, избитая, оттраханная сука. Разве было мне место в его светлом, солнечном мире? Нет. Такие там не живут. Разве я смогу смотреть в глаза его матери после того, как он видел меня такой? Нет. Скорее я сдохну. Мое место здесь. В моем персональном аду.

- Девочка, пора решать, – жесткая ладонь на моем плече. – Ты хочешь уйти или остаться?

Я сглотнула слезы. Выпрямила спину. Развела бедра и сложила руки за спиной. Опустила глаза в пол. Стандартная поза покорности.

- Как будет угодно моему Мастеру, - бесстрастно произнесла я ставшими чужими, непослушными губами, чувствуя, как из разорванного сердца вытекает последняя капля жизни.

Я слышала, как шумно выдохнул Антон. Как заскрипели его зубы. Хрустнули суставы рук, сжимаясь в судорогах. Я не поднимала глаз.

Мастер захохотал. Безумно, победно.

- Пошел вон, сопляк! – закричал он. - Вон! Она моя! Убирайся!