Мастер Игры

Гёте чувствовал себя пойманным в капкан — он дал со­гласие герцогу и серьезнейшим образом относился к своим обязанностям, но мысль об общении с придвор­ными, на которое он был отныне обречен, казалась не­стерпимой. Будучи, однако, реалистом, писатель решил, что бессмысленно сетовать на то, что изменить не в си­лах. Итак, смирившись с мыслью, что в ближайшие не­сколько лет единственным его обществом будут те самые придворные, Гёте разработал стратегию, позволяющую возвести необходимость в добродетель: он стал крайне немногословен и высказывал свое мнение по любым во­просам лишь в редчайших случаях. Он не прерывал сво­их собеседников, предоставляя им беспрепятственно разглагольствовать на ту или иную тему. Слушая, он на­девал маску вежливого интереса, а сам в это время вни­мательно наблюдал, как если бы перед ним действовали театральные персонажи на сцене. Придворные открыва­ли ему свои тайны, делились кукольными драмами и пу­стыми мыслишками, а Гёте улыбался и всякий раз при­нимал их сторону.

Придворные не догадывались, что служат ему богатей­шим материалом, — их характеры, обрывки диалогов, истории, прихоти и капризы найдут место в произведе­ниях, которые Гёте напишет в будущем. Так писатель из­бавился от разочарования, превратив его в плодотвор­ную и приятную игру.

Великий американский кинорежиссер австрийского происхождения, Джозеф фон Штернберг (1894-1969) прошел путь от посыльного на студии до одного из са­мых успешных кинематографистов Голливуда 1920­1930-х годов. На протяжении всей карьеры, которая за­кончилась в пятидесятые годы, ему помогал особый взгляд на мир, философия, которую выработал для себя Штернберг-режиссер: важен только финальный про­дукт, то, что получаешь на выходе. Его задачей было до­стигать всеобщего согласия в команде, чтобы вести про­изводство фильма в задуманном направлении, добиваясь результата любыми средствами. Главной помехой, не по­зволявшей ему осуществлять свои замыслы, неизбежно становились актеры. Мысли большинства из них посто­янно были заняты исключительно собой и своим успе­хом. Фильм как целостное произведение значил для них куда меньше, чем интерес, вызванный ролью. Во время съемок каждый тянул одеяло на себя, норовя оказаться в центре внимания, отчего подчас страдало качество филь­ма. Чтобы работать с такими актерами, фон Штернбергу приходилось идти на хитрости, прибегать к различным уловкам, чтобы заставить выполнить требуемое.

В 1930 году фон Штернберга пригласили в Берлин для съемок самой известной его картины «Голубой ангел». Главную мужскую роль в ней должен был играть Эмиль Яннингс, актер с мировым именем. Проводя кастинг на главную женскую роль, фон Штернберг открыл малоиз­вестную немецкую актрису по имени Марлен Дитрих, которую впоследствии снял в семи своих лентах, сотво­рив из нее настоящую звезду.

С Яннингсом фон Штернбергу уже приходилось рабо­тать вместе, и он знал, что артист непроходимо глуп и капризен. Казалось, Яннингс специально делает все, что может, дабы помешать съемочному процессу. Любые за­мечания режиссера он воспринимал как личное оскор­бление. Излюбленным приемом было втягивать режис­сера в бессмысленные скандалы и мотать ему нервы до тех пор, пока тот не выдохнется и не позволит Яннингсу поступать так, как он захочет.

Фон Штернберг уже знал, что его ожидает, и подгото­вился к инфантильным играм Яннингса. Для начала актер потребовал, чтобы режиссер каждое утро являлся к нему в грим-уборную и уверял в своей любви и восхище­нии, — фон Штернберг выполнил это без возражений. Яннингс захотел, чтобы режиссер ежедневно приглашал его на ланч и выслушивал соображения о фильме, — фон Штернберг пошел и на это, терпеливо выслушивая чудовищные бредни актера. Стоило фон Штернбергу выказать внимание к любому другому артисту, как Ян­нингс устраивал дикие сцены ревности, так что режиссе­ру приходилось изображать кающегося грешника.

Выполняя все безумные требования Яннингса, режиссер выбивал оружие у него из рук, лишая главного удоволь­ствия — за время съемок он не позволил втянуть себя ни в один скандал. Но время шло, и фон Штернбергу при­ходилось лукавить, чтобы перехитрить актера и заставить выполнять свои требования.