Мастер Игры

Поначалу Марта не подавала больших надежд. Она стес­нялась и в танцклассе предпочитала держаться на заднем плане. Телосложение ее тоже не было идеальным для танца (Марта была не такой хрупкой и грациозной, как следовало бы балерине), да и движения она усваивала до­вольно медленно. Но вот наконец ей поручили первый сольный танец, и ее учителя были искренне удивлены: девушка излучала энергию, которой от нее никто не ожидал. Она была обаятельна, обладала харизмой. Сен- Дени сравнила ее с «юным смерчем», вылетающим на сцену. Все, чему ее научили, трансформировалось в дру­гую пластику, не плавную, а более драматичную, даже воинственную.

Грэхем стала одной из лучших учениц, затем солисткой труппы, теперь она сама преподавала в школе «Дени- шон», получившей название по именам ее создателей. Однако со временем Марте стало тесно в рамках предла­гаемого стиля — он не соответствовал ее темпераменту. Решив на время расстаться со школой, она уехала в Нью- Йорк, где стала зарабатывать на жизнь уроками танцев по методу, усвоенному в школе. В 1926 году Тед Шон, который, по-видимому, так и не смог смириться с ухо­дом Марты из труппы, удивил ее неожиданным ультима­тумом: она должна заплатить 500 долларов за право пре­подавать, использовать методику школы и другие мате­риалы. В случае отказа ей под страхом уголовного преследования запрещалось демонстрировать любые на­работки Теда и Рут как на занятиях, так и на сцене.

Для Марты это означало серьезные осложнения. Ей ис­полнилось тридцать два — не тот возраст, чтобы начи­нать все сначала как танцовщице. Все ее сбережения со­ставляли не больше полусотни долларов, следовательно, о выполнении условия Теда нечего было и думать. Она уже пыталась заработать, танцуя в популярных бродвей- ских шоу, и это настолько ей не понравилось, что Марта поклялась никогда больше этого не делать. Однако, взве­сив все, она кое-что придумала. Ее воображение давно занимал некий танец, подобного которому в мире не было, через него она могла бы выразить все свои потаен­ные чувства — сразу как хореограф и танцовщица. Танец этот даже отдаленно не напоминал то, чему ее учили в школе («Пустое, выспреннее кривляние», — думала она), и был напрямую связан с ее представлениями о со­временном искусстве — экспрессивный, в чем-то проти­воречивый, полный мощи и ритма.

Размышляя о танце, Марта все чаще вспоминала отца и их беседы о теле, о языке поз и движений, распростра­ненном среди животных. Теперь она все ясней представ­ляла то, что хотела воплотить: танец был страстным, на­пряженным — полная противоположность расслаблен­ным колыханиям учениц «Денишон». У этого танца будет свой, выразительный язык.

Марту захватили волнующие образы. Второго такого шанса ей не представится. С возрастом она станет кон­сервативной, захочется комфорта и спокойствия. Чтобы создать что-то принципиально новое, ей нужно создать собственную школу и набрать свою труппу, разработать свою технику и систему.

Марта решила давать уроки, которые позволили бы ей опробовать новую хореографию. Она сознавала, что за­тея крайне рискованна и деньги, скорее всего, будут се­рьезной проблемой, но желание воплотить свою фанта­зию в жизнь подстегивало ее, заставляло идти вперед.

Первые шаги были сделаны уже через несколько недель после ультиматума Теда Шона. Марта сняла студию и обтянула стены мешковиной — будущие ученики долж­ны знать, что она собирается учить их совершенно но­вой хореографии. В отличие от традиционных танцклас­сов, в ее студии не было зеркал. Ученикам предстояло внимательно следить за ее движениями и уточнять свои собственные, ориентируясь только на ощущения тела, — Марте не хотелось, чтобы они привыкали рассматривать собственное отражение, она добивалась, чтобы танец был обращен напрямую к зрителю.

Поначалу все это казалось невозможным, невыполни­мым. Учеников было совсем немного, денег с трудом хватало, чтобы оплачивать помещение. Часто ученикам приходилось дожидаться, пока Марта придумает новые движения, которые они потом отрабатывали вместе. Од­нако первые выступления, хотя и не очень умелые, при­влекли в студию новых учеников, и Марта могла заду­маться о создании небольшой труппы.

От своих артистов Грэхем требовала железной дисци­плины. Они вместе создавали новый язык танца, а это требовало полной отдачи. Неделя за неделей Марта раз­рабатывала упражнения, помогавшие танцовщикам чув­ствовать себя увереннее и открывавшие перед ними со­вершенно новый мир хореографии. Вместе они могли целый год трудиться над отработкой одного несложного приема, пока он не становился привычным.