Мастер-класс по любовной магии

– А почему бы нет? – Рыжая томно повела плечом. – Но, наверное, будет интереснее, если эту влюбленность испытаете вы сами. Хорошая идея, не находите? Мы покоряем менталистику и пробуем ее на вас!

– Уверены, что хватит сил меня заколдовать?

– Я бы рискнула.

Мэри хихикнула, а Кристиан устало покачал головой. Проклятая девица.

Урок закончился, студенты получили задание для самостоятельной подготовки и ушли. Слава матери-магии, до завтрашнего дня Кристиан избавлен от наглости Мэри Мосс!

Как же он ошибался…

Гвендолин с большим интересом следила за Тэвилором.

Директор явно чувствовал себя неуверенно. Часто оглядывался по сторонам и переспрашивал, когда ему что-то говорили. Опасался слуховых галлюцинаций.

Если судить по степени надвигающегося сумасшествия, то у Гвен была еще пара недель до полного директорского помешательства. Она не ставила себе целью отправить его в лечебный дом. Не до такой степени была жестокой. Но потрепать нервы обидчику – это всегда с удовольствием!

Жаль, что Питер оказался таким же подлецом, как и остальные «друзья». Ей бы сейчас не помешал человек для мелкого поручения, придется кого-нибудь найти.

– Лавиния! – Гвендолин заприметила брюнетку в конце коридора. – Привет.

– Привет, Гвен. – Девушка улыбнулась и поудобнее перехватила учебники. – У нас сейчас история. Боюсь опоздать.

– Время есть. Идем, я как раз хотела с тобой поговорить насчет директора. Не окажешь небольшую услугу? У нас в Масине есть милая традиция…

Лавиния серьезно выслушала просьбу, немного поулыбалась, но согласилась.

Урок истории прошел скучно.

Тэвилор раздал тесты, а сам уселся за стол и принялся сверлить взглядом госпожу Харт. А когда занятие закончилось, вышел из кабинета быстрее всех.

Лавиния, подгоняемая Гвендолин, бросилась за ним.

– Господин Тэвилор! – крикнула она. – Директор! Можно вас на два слова?

Тэвилор остановился. Недоверчиво обернулся, но, увидев спешащую студентку, облегченно вздохнул.

– А… это вы… Что-то хотели?

– Насчет конкурса уточнить. – Лавиния улыбнулась.

– Хорошо-хорошо… – Тэвилор покрутил головой, выискивая место поспокойнее. – Давайте отойдем к окну.

Гвендолин, старательно затерявшись в потоке проходящих мимо студентов, поспешила в их сторону. Надо было уловить момент… Тэвилор как раз чуть отвлекся, пропуская какого-то третьекурсника, спешащего на урок, и Гвен метнулась вперед, меняясь с Лавинией местами. А когда директор обернулся, как ни в чем не бывало сказала:

– Так вот, насчет конкурса… Меня очень волнует задание. Буквально спать нормально не могу.

Тэвилор нервно моргнул:

– Госпожа Харт?

– Где? – вполне натурально удивилась Гвендолин.

– Э-э… – Директор оттянул воротничок, словно ему стало нечем дышать. – Простите, я, кажется, чего-то не понял.

– Господин директор, я же просто хочу спросить! Когда нам объявят задание? Вдруг там что-то нереально сложное!

– Ничего сложного, госпожа Харт…

– Ванчески, – с радостью поправила его Гвендолин. – Я Ванчески.

Тэвилор побледнел.

– Я… что-то мне нехорошо…

Он попятился назад, а потом развернулся и торопливо пошел по коридору. Лишь в самом конце, подле лестницы, осторожно обернулся и наткнулся на Лавинию Ванчески, провожающую его взглядом. Стоявшую за ее спиной Гвен директор не заметил.

– Это было весело! – Лавиния вытянула ноги и откинулась назад, подставляя лицо солнцу. Они пропустили обед в столовой и сейчас наслаждались импровизированным пикником. – Вы в Масине умеете развлекаться!

– Не то слово, – усмехнулась Гвендолин, откусывая бутерброд.

– Директор выглядел таким растерянным.

– Ему полезно.

Лавиния глянула на собеседницу:

– Почему ты его так не любишь?

– Почему «не люблю»? Просто отношусь нейтрально.

– Нейтрально? Гвен, ведь эту свою «милую традицию» ты устроила именно ему, а не кому-нибудь еще!

– Кому, например?

– Ммм, не знаю… Господину Амальдо! Он моложе, а значит, сердце покрепче. А Тэвилор от такого розыгрыша еще не скоро отойдет.

– Но ты ведь никому не скажешь? – уточнила Гвен.

– Не скажу.

– Вот и хорошо.

На самом деле Гвендолин было все равно, расскажет та или нет. Прямо сегодня не побежит признаваться, а потом уже поздно будет.

Лавиния перевернулась на живот и сорвала травинку.

– Гвен, а тебе нравится наш преподаватель по менталистике? – вдруг спросила она.

– Немного. – Гвендолин тоже легла. – А что?

– Он привлекательный мужчина, да?

– Ты сейчас о чем?

– О том самом.

– Привлекательный, – согласилась Гвендолин.

– И ты ему нравишься, – заметила Лавиния.

– Это так сильно заметно?

– Для того, кто внимательно наблюдает, заметно.

– А ты, значит, внимательно наблюдаешь? – Гвен понятливо усмехнулась. – И зачем тебе это?

– Хочу предостеречь. Не связывайся с преподавателями, это ни к чему хорошему не приведет.

По лицу брюнетки пробежала тень негатива, и Гвендолин тут же вспомнила, что про нее когда-то рассказывал кактус: одна из лучших учениц, любимица Штробера, с первого по третий курс ходила к нему на дополнительные занятия, а потом резко перестала.

– Тебе когда-то нравился Штробер? – спросила она. – И это ни к чему хорошему не привело?

Лавиния вздохнула: