Мастер крушений

– Напоминаю вам, сир, что во время расследования вы не нашли ничего предосудительного в наших поступках. Не понимаю, о чем вы.

– Сразу все поймете, как только я продолжу. Советниц тревожит моя судьба. Пока мой брат находится в шаге от трона, они требуют, чтобы я увеличил число телохранителей. Господин Морван, ваш сын, насколько я знаю, – медвежий поводырь.

– Да, сир, Брюно любит медведей.

– Он ваш крестник, не так ли, господин Кретон?

– Так, сир, – признал Кретон, задумавшись, к чему ведет король.

– Есть у Брюно семья?

– Нет, ваше величество, – ответил Морван. – Он проводит все время с медведями, так уж вышло.

– Работа хорошо его кормит?

– Зависит от времени года. Сами знаете, медведи впадают в спячку.

– И чем же занят Брюно зимой?

– Ничем особенным, ваше величество. Перебивается мелкими заработками, кое-как сводит концы с концами.

– Понятно. Хочу предложить ему хорошую работу в мертвый сезон – пусть послужит королевским охранником. Он силен физически, у него безукоризненная репутация, я уже справлялся на его счет. Он не вмешивается в политику, да и вообще держится особняком. Идеальная кандидатура.

– Но, сир, он… – начал Морван.

– Конечно, я не стану его принуждать, – перебил король, – однако, полагаю, ему понравятся мои условия. Поймите меня правильно: он будет моим телохранителем и одновременно почетным заложником. Если кто-то нападет на меня, Брюно придется лично защищать меня, рискуя жизнью.

Хохолок Кретона взъерошился. Морван пристально рассматривал гипсового купидона. Король надумал превратить их дорогого мальчика в живой щит. Теперь они кровно заинтересованы в безопасности государя.

– Я все сказал, господа. Спокойной ночи.

Разговор короткий, но плодотворный. Бывшие советники удалились понурившись. Как только дверь за ними закрылась, Тибо опустился в кресло с попугаями, закрыл лицо руками и глубоко вздохнул. Он не разочаровался в своем плане, но ему совсем не хотелось жить в окружении бесчисленной стражи. Эма присела к нему на подлокотник.

– Неужели, пока я царствую, придется постоянно увеличивать число телохранителей? – простонал Тибо.

– Успокойся, Жакару недолго оставаться твоим наследником.

– А что с ним случится?

– Ничего не случится. Просто наследником станет кто-то еще.

Тибо так резко обернулся к Эме, что кресло чуть не развалилось. Новый наследник? Тибо затаил дыхание. Эма улыбалась.

– Эма? Кто? Когда?

– В начале июня, я думаю.

Тибо ошеломленно смотрел на жену. Сердце колотилось, грудь вздымалась, камзол стал тесен, тридцать девять пуговиц готовы были улететь на север, а попугай – на юг. Волна вдохновения смыла из памяти следы крови на снегу, угрозу смерти, советников-предателей. Тибо ни разу в жизни не испытывал такого счастья. И никогда больше не испытает… Комната преобразилась и стала прекрасной, уродливые безделушки показались изысканными. Все утратило значение – осталась одна Эма: новая вселенная, осязаемое будущее, негасимый свет.

38

Тибо решил сократить путешествие: не стоило утомлять жену, мать его будущего ребенка. Завтрашний праздник – знакомство с Северным плоскогорьем. Потом они быстро навестят Западную провинцию и вернутся во дворец зимовать.

– Ты уверена, что выдержишь сегодняшний прием? – то и дело спрашивал Тибо Эму.

– Я прекрасно себя чувствую, – повторяла она ему.

– Праздники Плоскогорья очень грубые, ты даже себе не представляешь… Ты на сто процентов уверена?

– На сто пятьдесят, Тибо.

– Хорошо. Я тебя предупредил.

В назначенный час гости хлынули в бальную залу. Тибо обнял Эму за талию и крепко прижал к себе. Ему хотелось спрятать ее под камзол.

– Дорогу их величествам, королю и королеве! – звонко выкрикивал Бенуа и махал направо-налево перчатками, прокладывая путь.

С трудом продираясь в толпе, они добрались до почетных мест, откуда им предстояло наблюдать за выступлением местных талантов. Выступающих – от четырех до девяноста семи лет – набралось немало. Кто жонглировал, кто пел, кто плясал с трещотками, кто играл на гармонике, прыгал выше головы, глотал огонь, ел гвозди. Три взлохмаченных мальчугана могли запросто переломать себе кости, забираясь сначала на стул, поставленный на стол, а потом на плечи друг другу. Лукас следил за ними с одобрительной улыбкой. Еще бы! За родными-то племянниками, детишками сестры Анны. Близнецам, должно быть, исполнилось уже семь, а младшему пять. Присутствие родни на празднике радовало и одновременно огорчало Лукаса. Он мечтал с ними увидеться и одновременно боялся. В первую очередь отца. С отцом, скорее всего, лучше не встречаться.

Лукасу выбирать не пришлось. В перерыве между двумя номерами он почувствовал на плече ласковую руку, обернулся и увидел маму. Она оставалась все такой же тихой и скромной. Перед собой она держала большую корзину, поэтому сыну оказалось нелегко обнять и расцеловать мать. Но не успела она и слова сказать, как из-за ее спины появился муж.