Мастер оружейных дел

Пока профессионалы оказывали помощь Таллию и остальным, а стоящие на ногах мужчины растаскивали трупы, я подобрала клинок северянина, напоминавший сейчас сухую сброшенную змеиную шкуру, и пристроилась у стены, пользуясь возможностью спокойно рассмотреть экзотический образец.

Осмотр показал, что сейчас я держала в руках весомое доказательство одного спорного факта: в Северном краю тоже есть свои мастера-оружейники, притом очень хорошие мастера. Тонкое полотно необычного клинка буквально дышало силой, вложенной в него создателем.

А еще я первый раз в жизни видела своими глазами предмет, изготовленный из удивительной и неповторимой по свойствам антур — уникальной стали, созданной на севере. Матовая, почти белая; я читала много совершенно фантастических историй о ее свойствах, а теперь могла с ней ознакомиться. Рецептура и способ изготовления этого металла, не теряющего своих упругих свойств на лютом морозе, хранились в большом секрете.

Расставаться с такой удивительной игрушкой и возвращать ее хозяину не хотелось, но я сдержала сорочьи инстинкты и направилась в лавку, ощущая, что настроение неуклонно портится. Причем дело было не только в талхай, которым передо мной похвастались и отобрали, но в постепенном осознании всего случившегося.

Ругаясь на Таллия, я полностью отдавала себе отчет, что мужчина ни в чем не виноват и не сделал ничего такого, на что я имела право сердиться. Да я в общем-то злилась не столько на него, сколько на саму себя: за очарованность, за невнимательность в бою, за то, что и сейчас то и дело украдкой поглядывала на идущего рядом северянина.

А потом он сделал это. Поцеловал. И все возмущение, все недовольство как-то вдруг схлынуло, оставив только пустоту в голове, покалывающее кожу удовольствие и навязчивое до зуда в кончиках пальцев желание воспользоваться ситуацией и все-таки прикоснуться к тому, на что я любовалась совсем недавно. Вскоре мужчина дал мне такую возможность, и на некоторое время я вовсе оторвалась от реальности.

Сравнивала ощущения уже потом, когда трусливо сбежала, боясь заглянуть северянину в глаза и уж тем более — хоть что-то сказать. Брела по улице, не разбирая дороги, и сравнивала. Увы, материала для сравнения было немного: украдкой почерпнутая из любимых Каной книжек про любовь теория и тот поцелуй Грая. Может, именно поэтому я чем дальше, тем глубже погружалась в уныние?

Казалось бы, что такое поцелуй? Просто прикосновение губ. Да, приятное прикосновение, ласка. Так в общем-то было с магом, так я представляла себе это прежде.

Но сейчас все произошло совершенно иначе, это было не просто прикосновение, и даже не прелюдия перед интимной близостью. Обещание. Или, скорее, предложение. Чего? Я могла только гадать.

Предложение крепких объятий, сильных надежных рук. Стального вихря, способного отвести любой удар и защитить от всего на свете. Предложение себя. Того, о чем я старалась не думать — дома, в котором будет верный мужчина, один на всю жизнь. Настоящей семьи.

Я отчетливо ощущала сейчас, что Таллию даже в голову не приходила мысль об интрижке, о возможности просто приятно провести время — о чем, наверное, поначалу подумывал Грай. И боялась почти до истерики, потому что добрая половина меня совсем ничего не имела против такого развития событий. И логичные утверждения, что Тагренай чисто физически не сможет жить в нашем городе и мириться с моим ремеслом, а жизнь на севере задушит меня, никак на эту половину не влияли.

В общем, до дома я добралась в полнейшем эмоциональном раздрае. Лар сидел внизу с книгой, потому заметил меня сразу, еще когда защита, опознав хозяйку, отступила, позволяя мне пройти.

— Как все прошло? — спросил он. Во взгляде читалась настороженность.

— Все в порядке, — отмахнулась я. — Отбились, причем достаточно быстро. Наш ужастик оказался по-настоящему хорош, я такой силищи сроду никогда не видела. Он, кстати, грозился притащить к нам для каких-то экспериментов живого Серого. А где та припадочная девица?

— С Каной в комнате. Без тебя она вполне смирная, не наговаривай на ребенка. А бледнорожего ты куда дела? Или его там прибили, и можно оставить эту красоту себе, — он с насмешливой гримасой кивнул на меховую накидку, висящую на углу одного из стеллажей.

— Прибьешь такого, пожалуй, — проворчала я, бросив на предмет одежды затравленный взгляд. — Помнишь сказки про мечи-плети из антур, которые северяне используют в ближнем бою? Так вот, это, оказывается, не сказки, а весьма эффективное оружие. Один из старшин Пограничных, который видел бледнорожего в деле, на слюну изошел, все порывался завербовать этого северянина к себе и привлечь к обучению молодых бойцов, — поделилась с ним, старательно пытаясь изгнать из памяти собственные впечатления, связанные с Таллием.

— Предположим. А сейчас он куда делся?

— Поплохело ему, перегрелся, — честно ответила я. — Отправился к себе, отлеживаться.