Мастер побега

– И я очень приличный историк, извини за хвастовство. Фортификационная мысль Империи – мое хобби, милое увлечение, не затрагивающее серьезные темы. Но я знаю схему подземных коммуникаций форта Черогу вплоть до таких мелочей, каких нет ни на одной сверхсекретной карте. О них просто давно забыли. А я недавно проверил, насколько верны мои воспоминания… Одним словом, твои ребята не будут знать ни караулов, ни патрулей, ни чегристов… ЧеГэ у нас учредили всего-то месяц назад – расшифровывается как Чрезвычайная группа по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Во главе – Фильш. А, вижу, знаешь. Так вот, с тамошними людьми твоим ребятам тоже не придется сталкиваться. Я выведу их четко к подземным полостям, над которыми – артиллерийские склады. Тютелька в тютельку туда, где собирается Анонимный совет. И точно в то время, когда он будет там заседать. Это, как ты понимаешь, куда серьезнее, чем рвануть пару объектов. Это Вепрь. И это Фильш. И это Гэл Кетшеф…

Толстый весьма спокойно добавил:

– И это Дэк Потту, без которого все они оптом ничего не стоят.

Рэм не сразу откликнулся. Но… правила игры приняты. Чего он хотел, когда добирался в столицу? Чего он не знал про свою судьбу и про судьбу Дэка?

– Да, – сказал он. – И это Дэк, без которого все они оптом ничего не стоят. Итак, вот тебе финиш моей занимательной арифметики: если на четвертые, максимум пятые сутки ты не услышишь о теракте, значит… значит, я мертв и я тебе лгал. Тогда твои мехбригады останутся на месте. А если услышишь, следовательно, я говорил правду, и их пора передислоцировать. У тебя на это хватит времени. Дашь мне карту, и я тебе покажу участок, где им устроят «коридор». Надеюсь, ты понимаешь: ни за две бригады, ни за весь твой корпус персон такого уровня отдавать не станут…

Собеседник Рэма улыбнулся. Еще бы! Какое политическое руководство отдаст себя за успех общего дела!

«Ну да, это только древние князья умели: отдать жизнь и даже честь ради сохранения страны. Гай III, например, дал себя убить южным варварам, лишь бы они отказались от разгрома его столицы. Теперь-то… вряд ли. Время сейчас такое, что… вряд ли».

– А теперь последняя деталь, Толстый. Одному из офицеров диверсионной группы ты можешь отдать приказ: в случае малейшего сомнения пустить господину Тану пулю в затылок. Я не обижусь. Я понимаю. Время сейчас такое.

Толстый смотрел на него и – да, не отрицал насчет времени. Не говорил ничего лживого и успокоительного. Но все-таки смотрел грустно. А потом произнес:

– Что за жизнь такая, брат… Куда мы все катимся?

Рэм не стал ему отвечать. Он пока не знал ответа на этот вопрос.

Еще час они наливались кофе. Хорошего хватило на первый раз, а потом пошел дерьмовый эрзац-кофе – какая-то муть то ли с добавлением цикория, то ли на основе цикория. Рэм чертил на карте границы коридора. Толстый принимал отчеты от своих людей: агентов Рыбу и Ездока предупредят… двое красных взяты… еще двое красных взяты… рация взята… ваш заместитель застрелился при попытке ареста, господин полковник… о, Толстый, у вас уже с «товарищей» опять на «господ» перешли?.. гусь свинье не товарищ!.. а вот и от армейской разведки… да, есть подозрительное шевеление… раларовская отдельная дивизия хонтийских стрелков вроде перемещается на восток… но данных маловато…

Толстый все еще не сказал «да». Но и «нет» он тоже пока не сказал.

А потом был один очень длинный телефонный звонок. И как только собеседник Рэма понял, с кем разговаривает, он поднялся с табуретки, поправил форму, встал во фрунт. Лихорадочно пригладил волосы. Лишь после всех перечисленных действий он принялся докладывать. Рэм вновь поразился: сколь быстро меняется этот человек! Сколь быстро он становится собранным, четким, жестким!

Невидимый начальник принялся задавать вопросы.

– Так точно… отчасти подтвердились, но данных не хватает… будет решено в течение семи часов… так точно, к утру… проверка?.. у меня в кабинете посторонние… разрешите… понял!

Рэму красноречиво показали на дверь. Он немедленно вышел в коридор. И там, под присмотром титанической красавицы, он сумел оценить звуконепроницаемость дверей в бывших министерских кабинетах.

За окном дудел старинный прогулочный пароходик, недавно переделанный во вспомогательный крейсер. Он важно шлепал колесами по глади канала и отчаянно пускал в небо тяжелый черный угольный дым. На борту его красовалось название…

– А?

Молочно-румяная секретарша трясла Рэма за плечо.

– Вставайте. Вы можете вернуться в кабинет.

– Сколько я…

– Чуть более часа, – улыбнулась секретарша.

Толстый встретил его с улыбкой.

– Вздремнул, мужик? Оч-хорошо. Самое то. Этой ночью спать тебе особенно не придется. И завтра утром – тоже. До поезда.

«Так же, как и вчера..» – еще не согнав сонную одурь, подумал Рэм И сейчас же встрепенулся:

– Что? Как твое начальство? Будет группа?