Мастер рун

Вода в реке была ледяная, течение сильное, а тяжелых вещей на Косте – порядком. Секира била по ногам, мешая плыть и утягивая на дно. Ботинки превратились в две гири, а скоро и кожаные штаны так намокнут и потяжелеют, что тоже покажутся чугунными.

Хорошо что ширина подземной реки оказалась небольшая, чуть больше десяти метров, а упал Костя метрах в четырех от стены. Побороться с течением пришлось изрядно, но до берега (если можно назвать берегом почти отвесную стену, в трех метрах над головой переходящую в потолок) добрался быстро. Зацепившись рукой за трещину, он остановился.

Пока боролся с течением, лодку успело унести далеко. Пятнышко света едва угадывалось во мраке подземелья. Догнать ее не стоит и пытаться. Чертыхнувшись и помянув «добрым» словом чокнутых теток неопределенного возраста, строящих из себя малолеток, Костя принялся осматриваться. Луч света из перстня высветил на противоположной стороне под самым сводом широкую щель. Если получится добраться, то там можно будет согреться, а то уже пальцы на руках онемели.

В расселине он оказался примерно через полчаса. Замерзший, избитый течением о камни, с глубокими царапинами по всему телу. Было бы легче, выброси он оружейный пояс, но оставаться без оружия в этих подземельях не решился. Поэтому закрепил секиру и кинжал так, чтобы не мешались, и нырнул. Не помнил, как забирался по отвесной стене, обдирая кожу на пальцах, цепляющихся за трещины, и сбивая в кровь колени. Забравшись, даже не осматриваясь по сторонам, рухнул на влажный каменный пол и потерял сознание.

Очнулся от дикого холода. Тело тряслось, зубы выбивали чечетку. Мелькнуло чувство дежавю: словно он опять оказался в развалинах академии Дремор и сидит на портальной плите, медленно замерзая. Осветил стены, но те были чистыми, без плесени. Выдохнул, но ожидаемого пара не увидел.

«Хоть что-то», – невесело усмехнулся в мыслях. В таком состоянии нечего было и думать, чтобы приступить к созданию амулета-нагревателя.

Расселина была широкая, но невысокая, меньше метра от пола до потолка, свод местами грозил острыми выступами. Зазеваешься – и вот у тебя на макушке здоровенная шишка, это как минимум. Перевернулся на живот и на подгибающихся руках принялся отжиматься. Отдохнул, и опять отжимания. И так несколько раз, пока противная дрожь не исчезла и тело чуть согрелось. Отдохнув после зарядки, Костя принялся за работу. В этот раз у него вообще вышло что-то убогое. Тепло едва шло от браслета, а стоило усилить нагрев, как мгновенно уходила мана. К тому моменту, когда согрелся, чувствовал себя полностью разбитым и обессилевшим. И ману всю вычерпал до донышка, а ведь резерв у него – о-го-го какой, это и Марг подтвердил, и вампирша с Александрой.

Голову обмотал остатками рубашки, чтобы не удариться об острые камни сверху. И пополз. Постоянно казалось, что кто-то впереди сидит и ждет момент, чтобы вцепиться в лицо. От этого Костя нервничал и постоянно замирал, вслушивался и светил вперед фонарем. Через час просто выбился из сил и растянулся на камне, не в силах проползти еще хоть полметра.

Фонарь, быстро расходующий ману, тускнел, грозя скоро оставить Костю в кромешной темноте. Испугавшись, он вновь пополз вперед. Через пять минут не заметил впереди провал и рухнул вниз головой. От перелома шеи спасла секира, зацепившаяся за выступ и перевернувшая Костю на спину. Но и без того падение с двухметровой высоты стоило ему дикой боли в отбитом позвоночнике и легких. Тряпка на голове спасла голову от ушиба.

Кряхтя, как старый дед, Костя поднялся на ноги и осмотрелся, водя лучом из перстня слева направо. Он оказался в небольшой пещерке с тремя выходами. Через один он сюда попал и возвращаться назад не желал. Второй напоминал первый, только очень узкий: по такому только боком пробираться, царапая спину и живот. Третий выглядел самым предпочтительным: в меру высокий, в меру широкий. По нему и пошел Костя, отдохнув и заполнив амулеты маной.

Непонятное существо, похожее на детеныша крокодильчика, с горбатой спиной, длинными рожками, направленными назад, и куцым хвостом неподвижно сидело на отвесной стене, цепляясь коготками за невидимые трещины в камне. Это было первое живое существо за время, что Костя провел с момента падения в воду. И возможная добыча, а то уже живот подводит от голода.

Белые слепые глаза смотрели на незваного гостя. Яркий луч света, направленный в морду, нисколько не мешал. Тварюшка даже не моргнула. Скорее всего, зрение у этих ящериц давно исчезло, как не нужный в условиях полной темноты орган чувств.