Мастер снов

Несмотря на металлические корпуса, это могли быть люди. Если так, их танец был исключительно ловким. Хотя использование легких сплавов не было проблемой, все равно требовалось искусство, чтобы танцор, закованный с головы до ног в броню, мог прыгать так свободно и как бы без усилий, и продолжительное время, да еще без раздражающего звяканья и лязга. Беззвучно…

Они скользили, как две чайки: одна покрупнее, цвета полированного антрацита, а вторая как лунный свет, падающий через окно на закутанный в шелк манекен.

Даже когда они соприкасались, звука не было… А может, и был, но заглушался ритмами джаза.

"Бум-бум! Чига-чик!"

Их танец медленно перешел в танец апачей. Рендер взглянул на часы. Слишком долго для нормальных артистов — решил он. Видимо, это роботы. Когда он снова взглянул на них, черный робот оттолкнул от себя серебряного футов на десять и повернулся к нему спиной.

Звука столкновения металла не было.

"Интересно, сколько подобное стоит?" — подумал Рендер.

— Чарли, не было никакого звука! Как они это делают?

— В самом деле? — спросил Рендер.

Смесь в стакане стала снова желтой, затем красной, затем синей, затем зеленой.

— Тебе не кажется, что они могут сломаться?

Белый робот сделал несколько шагов назад, а черный крутил шарнир своего запястья кругом и кругом, держа в пальцах зажженную сигарету. Раздался хохот, когда он машинально прижал ее к своему гладкому безротому лицу. Серебряный робот бросился к черному. Черный бросил сигарету и снова повернулся к партнеру. Неужели он снова оттолкнет серебряного? Нет…

Медленно, как длинноногие восточные птицы, они снова начали свой танец со множеством поворотов.

Чему-то в глубине Рендера это доставляло удовольствие, но он сам не мог понять, что тут приятного. Поэтому стал высматривать Кракена на дне бокала.

Джил вцепилась в его бицепс, привлекая внимание к площадке. Пока спектр терзал световое пятно, черный робот поднял серебряного высоко над головой и закружился с ним, выгнувшим спину и разведшим ноги ножницами — сначала медленно, а потом быстрее и быстрее. Затем он завертелся с невероятной скоростью, и полосы спектра вращались все быстрее.

Рендер потряс головой, чтобы в ней прояснить.

Они двигались так быстро, что просто должны были упасть — люди они или роботы. Но не упали. Они слились в одну серую фигуру. Затем стали замедлять вращение. Все медленнее, медленнее… Остановились.

Музыка смолкла. Наступила темнота, наполненная аплодисментами. Когда свет загорелся снова, оба робота стояли как статуи, лицом к публике. Затем медленно, очень медленно поклонились.

Аплодисменты усилились. Роботы повернулись и ушли.

Снова зазвучала музыка, свет стал ярким. Поднялся шум голосов. Рендер прикончил Кракена.

— Что ты об этом думаешь? — спросила Джил.

Рендер сделал серьезное лицо и сказал:

— Кто я — человек, воображающий себя роботом, или робот, воображающий себя человеком? — Он ухмыльнулся и добавил: — Не знаю.

Она шутя стукнула его за это по плечу, и он заметил ей, что она пьяна.

— Нет, — протестовала она. — Разве чуточку. Не так, как ты.

— Все же, думаю, тебе нужно показаться врачу. Например, мне. Лучше прямо сейчас. Давай уедем отсюда.

— Не сейчас, Чарли. Мне хочется посмотреть на них еще раз. Ну, пожалуйста.

— Если я еще выпью, я не буду способен видеть их.

— Тогда закажи чашку кофе.

— Фу!

— Ну, пива.

— Лучше уж буду страдать без него.

На площадке народ начал танцевать, но ноги Рендера как свинцом налились. Он закурил.

— Итак, ты сегодня разговаривал с собакой?

— Да. От этого несколько странные ощущения…

— Она хорошенькая?

— Это был кобель. И безобразный.

— Дурачок, я имею в виду хозяйку.

— Ты знаешь, что я никогда не говорю о делах, Джил.

— Но ты же сам сказал мне насчет ее слепоты и насчет собаки. Я только хочу знать, хорошенькая она или нет.

— Ну… и да и нет. — Он сделал неопределенный жест. — Знаешь…

— Повторить то же самое, — сказала она официанту, внезапно возникшему из смежного озера тьмы; он поклонился и столь же быстро исчез.

— Вот как пропадают мои добрые намерения, — вздохнул Рендер. — Посмотрим, как тебя будет обследовать пьяный дурак — вот и все, что я могу сказать.

— Ты быстро протрезвеешь. Ты всегда так. Гиппократ и все такое.

Он фыркнул и посмотрел на часы.

— Завтра я должен быть в Коннектикуте. Забрать Пита из этой проклятой школы.

Джил вздохнула. Она уже устала от этой темы.

— Мне кажется, ты слишком уж нянчишься с ним. Любой парнишка может повредить ногу. Это часть проблемы роста. Когда мне было семь лет, я сломала запястье. Несчастный случай. И школа не виновата, что такие вещи случаются.

— К дьяволу, — сказал Рендер, беря свою темную выпивку с темного подноса, принесенного темным человеком. — Если они не могут работать как следует, я найду тех, кто может.

Она пожала плечами.

— Тебе решать. А я знаю только то, о чем читаю в газетах. И ты все-таки настаиваешь на Давосе, хотя знаешь, что в Сент-Морисе общество приличнее?

— Мы же собирались прокатиться, верно? Я предпочитаю прокатиться в Давос.

— Значит, я не каждый вечер выигрываю?