Мастер сновидений

— Улька…Гаарх язык сломит…, продолжай, в общем, только, что я сам знаю, наверное, не надо, время дорого. Можешь меня удивить?

— Попытаюсь…. Вы знаете, где и как я оказался. Сначала было просто противно, грязная убогая комнатушка, грубые хамоватые охранники. Но что началось потом, невозможно представить даже на орочьей оргии. То, что там творилось, недостойно зрения мыслящего существа. Девушка была в жутком состоянии, видимо ее разум отказывался осознавать происходящее, она была в полузабытьи, плохо воспринимала окружающее. Все творящееся вокруг казалось мне неправдоподобным, я просто не верил своим глазам и ушам. В школе искусств мы изучали произведения художников и поэтов Северной равнины, в них женщина почитается как богиня, как чудесное создание в мире пленительных белоснежных птиц, небесной синевы с жемчужными облаками, дивного благоухания и сияющих горных вершин. А тут я увидел прелестную девушку, и в этом со мной согласились бы большинство эльфов, что она очаровательна…

«Да неужели?» — удивленно взлетели вверх брови полковника.

— …как объект искусства.

«А вот это весьма вероятно», — согласно покачалась голова полковника.

— А для человеческого художника она просто мечта.

— Айре, ты видел ее до… этого случая.

— Да, встречал в городе, она в лавку заходила, интересовалась… Страшно сказать какие издевательства и унижения вынесла она от этих уродов. Их и людьми называть нельзя, это не… — Эльф запнулся, подбирая слова, ведь «нелюдь» означало просто представителя иной расы, — … это ВЫЛЮДЬЕ.

Они меня втолкнули туда, в эту грязь, смешанную с кровью, спермой и рвотой. Они требовали, чтобы я … я с человеческой женщиной! Да еще у них на глазах! Вы можете это представить!?! А они хотели под такое зрелище выпивать и закусывать… мерзость!

— Так ты что же, отказался?

— Я?! — вопль эльфийского юнца дошел до хрипа, на лице изобразилась такая многозначительная гримаса, что высохший грим стал тут же осыпаться. — Это невозможно, физически невозможно!

— Ну ладно, ладно, — успокоил эльфа Калларинг, — понимаю, что тебе неприятно, но это непраздное любопытство. Это мой профессиональный долг, выяснять все подробности.

Улька, как сократил его имя полковник, слизнул взбитых сливок с пирожного и запил сладким кофе.

— Бедная девушка, я слышал, как она молила о смерти. Я тоже был близок к таким мольбам. Но тут явился ОН, Белый принц, сияющий, словно восход Андао, с разящей радугой в руках. С ним был черный демон, с легкостью менявший внешний облик. Юношу мы все знали как местного сказочника, никаких невероятных талантов за ним не наблюдалось, считалось, что весьма средний маг, и неплохой рисовальщик. Он пришел за девушкой. Ни у кого, вставшего у него на пути, не было шансов, все его противники получили быструю необременительную смерть. Мне показалось, что он мог разделаться со всеми единственным всплеском своего свечения, но пожалел случайных действующих лиц этой драмы, в том числе и меня. Я видел, как вспыхнул вокруг него ореол, как какая–то сила пыталась вырваться из него наружу, но он не выпустил этот поток… только несколько брызг.

«Да уж, … всего–то несколько брызг», — нахмурились брови полковника.

— А скажи–ка мне, дружочек, как нашел свою смерть хозяин дома? Это демон его так?

— Нет, в тот момент демона вообще не было в комнате, он бы не смог пройти через дверной проем, был настолько огромен.

— Тогда остается маг, как же он сделал это, оставил тело без головы?

— Я не знаю, у него ни дрогнул ни один мускул, мне показалось, что взглядом.

— Да, глазки у него всегда были приметные, но не думал, что они настолько опасны….

— Да, я ничего подобного не видел и ни о чем таком не слышал. От всех переживаний я даже лишился сил. Но они меня не бросили в том проклятом доме, привели в чувство, во что–то одели и вывели на улицу.

— А девушка?

— Она была едва жива, сказочник нес ее на руках. А мне подставил плечо демон в виде какого мужика в камуфляже.

— Да, интересные показания. Спасибо, что помог мне составить полную картину произошедшего.

— Благодарим Вас, сейн Калларинг, — взял слово консул, — за внимание к нашим персонам. И я бы очень просил Вас, что на публичных разбирательствах не упоминалось вслух имя моего протеже.

— А публичных разбирательств не будет, будьте покойны. Не стоит такое дело выносить на потеху толпе. И так в городе полно всяких слухов.

— Сейн Калларинг, — Улькатиэль присел. Было видно, что он очень устал, злоключения сказались на изнеженном эльфийском юноше. — Когда я окончательно приду в себя, когда у меня прекратят дрожать пальцы, я возьмусь за написание картины. Я должен запечатлеть эти события для истории во всех подробностях.

— Может быть поаккуратнее с подробностями, не надо их в историю, пусть остаются в архиве.

— Конечно, господин полковник, я себе мыслю это как масштабное полотно героико–эпического плана. Я бы хотел выставить его в местной ратуше в порядке межрасового культурного обмена. Как Вы на это посмотрите?