Мастер Страшного суда. Иуда «Тайной вечери»

– Господи Иисусе! – вздохнул он. – Чуть было не случилось беды… Под суд? Боччетту? Что вы такое говорите?! Вы здесь чужой. Вы понятия не имеете о здешнем судопроизводстве!

– И о том, что означает в Милане судебный процесс, – подхватил младший брат, озираясь по сторонам в поисках новой игрушки. – Особенно для человека приезжего, да еще когда противник не кто-нибудь, но Боччетта. – Он вытащил связку ключей и стал подбрасывать ее в воздух и снова ловить. – Вы правда думаете о процессе? Тогда запомните: горючими слезами будете плакать вы.

– И это не считая обжалований, протестов, пересмотров и формальных рогаток, которых наберется не один десяток.

– А уж сколько бывает всякой путаницы, фальшивых вызовов и что творится с документами, которые пропадают и никогда больше не находятся, об этом и говорить не стоит.

– Вам придется иметь дело с заседателями, референдариями, поверенными, адвокатами и заместителями, с секретарями суда, судебными приставами и рассыльными, и все, как один, будут требовать от вас денег…

– И вы будете платить, беспрестанно и не ведая роздыху. За составление, за обработку и за подачу иска. За вызов в суд обвиняемого и каждого из свидетелей, за наложение печати, за экспертное заключение…

– И за то, что вам позволят просмотреть документы. Вы будете платить за каждую судебную копию и за каждую запись в деле…

– И за каждую регистрацию, за оформление каждой бумаги, за каждую подпись, даже за каждое salvo еrrоrе[19]…

– И однажды, – сказал старший, – вы, к своему изумлению, узнаете, что ваш иск in absentia[20] отклонен. Вы поднимете шум и подадите ходатайство о возобновлении разбирательства…

– И тогда все начнется сызнова, – продолжил младший. – Вы растратите свои деньги, а под конец, когда все это вам надоест и вы захотите уехать, средств у вас будет так мало…

– …что их не хватит ни на мула, ни даже на ручную тележку, – заключил старший брат и с досадливым выражением на лице отставил водяные часы подальше, чтобы младший брат не мог до них добраться.

– Вот, значит, как обстоит в герцогстве с юстицией! – озадаченно пробормотал Бехайм. – Теперь понятно, что он имел в виду, когда сказал, что лучше мне сесть задницей в крапиву!

– Что вы пристали ко мне с вашей задницей! – возмутился старший из братьев, который расслышал только одно это слово и истолковал его на свой лад. – По-вашему, я в ответе за миланскую юстицию? Я только хочу остеречь вас от ущерба, потому и рассказал, каково положение вещей, а вы вместо благодарности разражаетесь бранью. Видно, годы пройдут, пока этакий приезжий из-за гор научится тут изящным манерам и учтивому обхождению!

– Простите великодушно, – сказал Бехайм, совершенно не понимая, в чем его упрекают. – Я не хотел вас обидеть. Стало быть, в суд я не пойду. Но что же мне делать? Как подумаю о Боччетте и о том, что он по злобе не возвращает мои семнадцать дукатов да еще надо мной же и глумится, глаз ночью сомкнуть не могу.

– Коли вам ночью не спится, – наставительно заметил старший брат, – почитайте Священное Писание. За чтением гнев утихнет и сменится усталостью.

– Премного вам благодарен, – сказал Бехайм. – Однако ж таким образом я моих семнадцати дукатов не верну.

– Постарайтесь о них забыть! – посоветовал младший из братьев. – Сделайте усилие и выбросьте их из головы! Вычеркните из памяти! Человеку вроде вас не к лицу из-за семнадцати дукатов затевать свару с отъявленным мошенником, которого почтенные люди даже взглядом не удостаивают!

– И не сомневайтесь, – утешил и второй брат, – уж на том свете он от наказания не уйдет!

– Конечно, сударь, конечно, – сказал Бехайм. – В этом я никак не сомневаюсь. Но мне охота получить свои деньги на этом свете.

– Видать, в денежных делах вы советов не слушаете и коснеете в своем твердолобом упрямстве, – укорил младший брат.

– Не мешало бы, – сказал старший, – научиться превозмогать себя, обуздывать свою алчность.

Это было уже слишком, Иоахим Бехайм не выдержал.

– Клянусь крестом Господним! – вскричал он. – Довольно об этом! Вы меня еще не знаете, и Боччетта не знает, с кем вздумал тягаться. А когда узнает, очень и очень пожалеет. Пока что всяк, кто шел против меня, сильно в этом раскаивался.

Братья посмотрели друг на друга, а младший даже присвистнул.

– Ну, коли у вас такое на уме… – начал он.

– Хорошо ли, однако, забегать вперед суда Господня… – усомнился старший.

– И все же многие были бы рады попотчевать его этакой «закусочкой», – заметил младший.

– Оно конечно, умеренная порция этакой закуски порой творит чудеса, – согласился старший.

– Повышает готовность выложить денежки.

– Только сами не беритесь. Понятно, решимости да ловкости вам не занимать, а вот навыка да уверенности явно маловато. Чуть перестараетесь – и навлечете на себя беду.

– Да и зачем самому-то? Для этого есть другие. Наверняка найдутся люди, которые за скромную плату охотно…

– Пойдите, к примеру, в трактир «Барашек», что неподалеку от собора, и спросите там некоего Манчино, а если не застанете его на месте, оставьте весточку, приятели ему все доложат.