Мастер теней (СИ)

   - Тебе повезло. Кстати! - воскликнул Дайм и жестом фокусника достал из-за обшлага рукава плоскую коробочку. - Что мы все о делах, да о делах. Я привез тебе подарок от Красного Дракона.

   Глаза Шу загорелись, она взяла коробочку.

   - Что это? - спросила она, обнаружив в настроенном только на её прикосновение футляре круглый мутный опал с дыркой посреди и шнурком, но без малейших следов магии.

   - Ци Вей сказал, говорящий опал.

   - Говорящий?.. - Шу положила камень на ладонь. Ничего не произошло. - Наверное, какая-то реликвия. Очень ценная.

   Пожав плечами, Шу спрятала опал обратно в футляр.

   - Наверное, ценная, - усмехнулся Дайм. - А это тебе не от Ци Вея, а просто так.

   Он осторожно снял с браслета Синюю жемчужину и подал на открытой ладони. Шу замерла, забыв про футляр, и очень-очень бережно коснулась пальцем аквамариновой капельки. Где-то далеко послышался плеск волн и крик чайки.

   - Она родилась сегодня.

   - Какая... - Шу подняла на него сияющие глаза. - Спасибо, Дайм!

   Вместо ответа он улыбнулся - не предусмотренной в дипломатическом наборе искренней улыбкой.

   - Остальные подарки еще не успели доставить со шхуны.

   Спрятав живую жемчужину в футляр к опалу, Шу внимательно взглянула на Дайма. Он подмигнул и позволил ей проникнуть за иллюзию: вместо черного с серебром мундира на нем был потертый камзол, подобающий ужину в придорожной таверне, а не королевскому приему.

   Шу снова порозовела и виновато улыбнулась. А Дайм проклял предопределение, собственную совесть и Мастера Ткача вместе с играми Двуединых. Если бы этот белобрысый щенок не пялился на неё, Шу бы не смогла противиться. Ширхаб его нюхай!

   - Не пора ли нам потанцевать?

   - Но...

   Она искоса глянула на своего мальчишку, и Дайму на миг показалось, что она сейчас качнет головой, отвернется... нет уж!

   - Кстати, а с кем это любезничает малышка Дарниш?

   Дайм кивнул в сторону королевской невесты, воркующей с породистым молодым шером. В его ауре слабые потоки земли и воздуха отливали Тьмой, придворное платье было пошито по последней имперской моде, а движения выдавали неплохого бойца.

   Шу проследила за его взглядом и удивленно ответила:

   - Виконт Туальграм.

   - О, верно. Неожиданно видеть его во дворце.

   - Говорят, он получил наследство от дальней родственницы.

   - И все же, пойдем танцевать, - прервал её Дайм.

   Она миг промедлила, взглянула на свои руки и вспомнила про опал и жемчужину. В глазах её мелькнула радость - вот он, повод! Но Дайм снова её опередил.

   - Да, ты права. Это нельзя оставлять здесь. - Он демонстративно оглядел убийцу с ног до головы, задержавшись на ошейнике. - Пусть отнесет. Надеюсь, он достаточно надежен?

   - Достаточно, - холодно ответила Шу и обернулась к щенку, протягивая футляр. - Положи на мой туалетный столик.

   Щенок поклонился, одарил Дайма пустым взглядом и направился прочь из зала. Шу несколько мгновений смотрела ему вслед, словно не в силах оторваться. А Дайм спрашивал себя: и что делать, если мастер теней не воспользуется подсказкой и не сбежит? Или если у него хватит глупости напасть на Бастерхази и погибнуть? Проклятье. Все равно не отдам её!

   - Сейчас будет эста-ри-каста, - сказал он, беря её за руку. - Идем.

   - Да... - отозвалась Шу, с трудом отрывая взгляд от щенка и натужно улыбаясь.

   Весь танец они молчали. Тела двигались сами по себе, выполняя сложные па, губы улыбались - но прежней слитности не было, каждый думал о своем. О чем думала Шу, Дайм, пожалуй, пока не готов был услышать. Зато несколько минут передышки позволили ему присмотреться к происходящему в зале и пару-тройку раз помянуть недобрым словом Парьена, выдернувшего его из политической жизни на целых полгода.

   Морис шер Туальграм

   Дворец сиял огнями и благоухал роскошью и респектабельностью, словно царственные особы только что не скандалили подобно базарным торговкам. Но на то они и царственные особы, что им простительно любое непотребство. К самому Морису благородная публика относилась далеко не так снисходительно, особенно мамаши девиц на выданье - они отгоняли его от своих чад, как вороны отгоняют от птенцов пробегающего мимо пса. Зато богатые старухи улыбались весьма заинтересованно и выставляли напоказ свои драгоценности, словно он и есть голодный пес, готовый вилять хвостом за любую подачку. Мерзость.

   Проходя мимо группы сверкающих, как новогоднее дерево глие, матрон, Морис холодно улыбнулся дебелой дамочке третьей молодости, в прошлом году открыто предложившей ему содержание, и проигнорировал смазливого юнца, держащего на руках собачонку в украшенном бриллиантами ошейнике. Юнец тоже был украшен бриллиантами, но скромнее размером, видимо, его родословная не дотягивала до родословной собачонки.

   - А, Морис! - Вдова предпочла не заметить холодности. - Иди сюда, мой сладкий!

   Юнец с собачонкой насторожились, разряженные дамы все той же третьей молодости принялись разглядывать Мориса через модные лорнеты. Пришлось замедлить шаг и поклониться.

   - Светлого дня, сиятельные.