Мастер теней (СИ)

   Десять тысяч раз Рональд проклял бабку, отдавшую его в рабство "старому другу" и в завещании велевшую во что бы то ни стало вернуть себе "Аспекты химеристики", главное сокровище рода Бастерхази. Рональд наплевал бы на ее завещание, если бы эти "Аспекты" не были бы так нужны Пауку. Если бы Паук не проводил с книгой дни напролет, год за годом, пытаясь что-то такое в ней вычитать. Если бы однажды, на сорок втором году обучения, Паука не вырвали из постели и не отвели к Императору под стражей, так что он не успел как следует запереть лабораторию. Если бы Рональду не хватило наглости в эту лабораторию влезть. Если бы Ссеубех не заговорил с ним тогда и не предложил помочь сбежать от учителя. Если бы Рональд не насобачился подделывать старинные фолианты - Паук не гнушался красть книги из библиотеки Конвента и подменять копиями, вечная благодарность ему за науку. Если бы не освободилось так вовремя место придворного мага Валанты. Если бы Пауку не встряло поспорить с Парьеном и вытребовать эту должность для темного, во имя Равновесия, справедливости и паучьей вредности, а заодно паучьего любопытства к обстоятельствам смерти предыдущего придворного мага. Если бы Паук хоть на миг заподозрил, что "дубина" Рональд вовсе не такая дубина и вполне может выпутаться из императивов повиновения, и что у него вполне хватит ума не высовываться из Валанты, где обожаемый учитель не может снова наложить на него лапу - Конвент позаботился о неприкосновенности своих представителей. Если бы... Если бы! Но Рональду везло, как должно везти истинному шеру, желающему лишь одного, данного всем шерам от рождения: свободы! Сначала - от Паука, а затем - от Ургаша.

   Правда, Паук пока лишь догадывался, что Рональд роет носом землю не ради паучьего блага. Признаваться в "измене" учителю Рональд не собирался, его не убудет раз в полгода облизать паучью задницу и выслушать, какой он придурок, что до сих пор не принес Пауку на блюдечке ни Линзы, ни Глаза Ургаша, ни хотя бы сумрачной девчонки. А про Ссеубеха Паук не догадался до сих пор: дохлый некромант полвека притворялся обыкновенной книгой, не меняя ни буквы, ни пятнышка на страницах, позволяя жечь себя кислотой и огнем, травить зельями и топить в воде, даже пожертвовал собственную кожу - обложку - чтобы подделка пахла как прежде.

   Стойкость некроманта вызывала в Рональде искреннее уважение. Полвека сопротивляться Пауку, не имея возможности даже спрятаться - вот настоящий подвиг, нечета какому-то там объединению Империи.

   ***

   "Если у нас получится с Линзой, сделаешь мне хорошее молодое тело. Что, не умеешь? Научишься".

   Рассказывать до приезда на место, как можно активировать чужую, мертвую уже шесть веков Линзу, Ссеубех отказался. Настаивать Рональд не стал. Уж если дохляк пять десятков лет казал шисовы хвосты самому Пауку, надеяться выпытать из него то, что он не хочет говорить, смешно. И хорошо, что не рассказал. Знай он заранее, что предложит полоумный некромант, ни за что бы не поехал. И не полез бы в разлом, и не искупался бы в первородном Огне, не нашел бы Руку Глупца, и не открыл несколько весьма своеобразных и многообещающих методик - все же бабка не зря завещала вернуть кровное имущество, подло вымороченое Пауком.

   Испытание еще одной из новых методик, он решил провести прямо сейчас. Методика обещала сохранить за ним безопасное место придворного мага еще лет на двадцать. Ни Дукрист, ни Шуалейда не заподозрили подвоха со связью. Значит, не заметят и нарушения Первого Закона Империи: принцип работы со стихиями тот же. Рискованно пытаться обойти королевский оберег, Канцелярию с Конвентом и сводить с ума коронованного короля? Еще бы. Но не более рискованно, чем полсотни лет изображать из себя самого тупого и верного из всех паучат.

   - Приступим, патрон? - прошелестел Ссеубех, раскрываясь на середине. - Классический сглаз, выполненный настоящим профессионалом, может обнаружить только профессионал более высокого уровня. Снять - тем более. А я, скажу без ложной скромности, из ныне живущих - лучший. А из ныне немертвых и подавно, хе-хе.

   Рональд поморщился. Иногда Ссеубех слишком походил на Тхемши. Один народец - цуаньцы. Мелкие, скользкие узкоглазые проходимцы.

   - Читайте, патрон, - перешел на деловой тон некромант. - Вашего участия все равно никто не докажет. Мы, не совсем живые, перебиваем запах любой ищейке.

   - Заткнись и не мешай.

   Ссеубех послушно замер. Если бы у него были губы, наверняка они бы сейчас подхалимски улыбались. Но и так он умудрялся страницами выказывать униженное почтение к сильному. Гнусность, но правильная гнусность. Не позволяет забыть о том, что никому нельзя доверять, даже собственному имуществу.

   - Морок и подлость, слабость и муть, глупость с тоскою окрасят твой путь, куда б ты не шел, не летел и не плыл, себя ты, Суардис, сегодня забыл, - прочитал Рональд кривые детские стишки.