Мастер теней (СИ)

   Дайму осталось лишь пожать плечами и быстрее управиться с утренним туалетом. Схватив так и не разобранную сумку и сунув в нее папку, он бегом устремился в конюшню. Странно, что Парьен выбрал для него путь по реке - даже на самом быстром корабле до Суарда добираться десять дней, что на четыре дня дольше, чем верхом. Но спорить дело дохлое. Как всегда, ухмыльнется в усы, мол, думай сам. Как показывает практика, понять резоны шера-зеро удается через раз, и то не до конца. Зато его советы никогда еще не подводили, а игнорирование самый странных пожеланий заставляло сильно жалеть о собственной дурости и упрямстве.

***

   "Семерка" оказалась старым корытом, а шкипер - неопрятным типом с потрепанной подзорной трубой, болтающейся на груди поверх некогда изумрудного суконного камзола. Суетящиеся со швартовыми и парусами матросы были под стать: в обносках, заросшие и диковатые. На этом корыте не предполагалось пассажирской каюты, и Дайму достался закуток старшего помощника: три на четыре шага, подвесная койка, сундук и полудохлый ламповый жук под потолком, за который Дайм цеплялся макушкой.

   - Завтрак для Вашей Светлости на кубрике, - щербато оскалабился шкипер и, покачнувшись, подмел воображаемой шляпой палубу, уверенный, что блещет изящными манерами.

   "Все же Парьен издевается", - подумал Дайм, увидев дергающего себя за бороду полугнома кока и овсяную кашу с солониной на покрытом серой тряпкой столе. Но, попробовав, переменил мнение: от такого завтрака не отказался бы и сам император - если бы прежде, чем есть, закрыл глаза.

   - Вы это, Вашсветлсть, не думайте, - пробурчал кок, подавая удивительно ароматный чай. - Наша "Семерочка" только с виду тихая, а как пойдет, никто не угонится. Она ж на синем жемчуге, родимая.

   Дайм чуть не поперхнулся. Такое корыто на синем жемчуге? Да одна жемчужина стоит больше, чем вся шхуна вместе с командой. А кок тем временем продолжал:

   - ...потому и не продает её. Триста восемь лет, во как. Кому она нужна, суша эта? Уж лучше мы так, по воде. С воды оно все красивее. Чего мы там, на суше, не видели...

   - Так, говоришь, за шесть дней будем?

   - Лет сто назад дошли бы за пять, но "Семерочка" уже не так бодра, как раньше.

   - А покажи-ка мне, любезный, пузырь, - велел Дайм.

   - Как же... это ж... - вытаращил глаза кок. - Сердце "Семерочки"! Шкипер с меня шкуру того.

   - Жизнь и разум, вторая категория, - улыбнулся ему Дайм, предъявляя Цветную грамоту: оригинал, как и положено, хранился в Конвенте, а оптическая копия, заверенная тем же Конвентом, могла быть активирована в любой момент безо всякой физической привязки, одним лишь желанием. Крохотный фокус, доступный даже шерам пятой, условной, категории - и единственное возможное для них управляемое проявление дара.

   Вместо ответа кок вытаращил глаза еще больше и быстро-быстро закивал.

   - Ну что, идем. - Дайм встал, попутно отметив изумительно ровный ход шхуны.

   Конечно же, кок повел его сначала к шкиперу. Тот изрядно поломался, даже рекомендация Парьена и грамота-дуо не произвели на него должного впечатления. Уж очень он боялся за свою "Семерочку" - что немудрено, если учесть, что рассказанная коком байка о корабле, подарившем команде бессмертие, была чистой правдой. Как и то, что заночевав на суше, любой из команды это бессмертие потеряет. Но дар убеждения Кристисов сделал свое дело, и шкипер, кряхтя и ворча о том, что никому нельзя доверять в наше неспокойное время, провел Дайма в кормовое отделение трюма и отпер обитую бронзовыми полосами и зачарованную как банковское хранилище дверь.

   - Вы поосторожнее с ней, Вашсветлсть, - глядя на мутноватую, низко гудящую и переливающуюся сферу, с нежностью в голосе попросил шкипер. - "Семерочка" ласку любит.

   - Не волнуйтесь, почтенный. "Семерочке" понравится.

   Словно услышав, радужные пятна заскользили по поверхности пузыря, слились и вспыхнули, делая сферу идеально прозрачной. В глубине её плавали семь крупных, с дикий орех, живых жемчужин глубокого синего цвета. Дайм чуть не ахнул: такой роскошью не мог похвастаться даже флагман имперского флота, а тут - древняя шхуна. Вот уж Парьен мастер на неожиданности.

   - Точно, нравится ей, - проворковал шкипер, взглядом лаская всплывшие и прилипшие к сфере там, где её касались руки Дайма, жемчужины. - Девочка моя хорошая.

   - Не отвлекайте, почтенный.

   - Все-все, ухожу!

   Едва дверь за шкипером закрылась, Дайм отстранился от реальности и нырнул в странный водный мир. Жемчужины пели, шептали, показывали глубины залива Сирен, где они родились и выросли, спеша поделиться с редким гостем, способным говорить с ними.

   "Покажи! - наконец потребовали они. - Все, что видел".

   И Дайм показал - самое драгоценное, что было у него. Родной замок Маргрейт, в котором не был пятнадцать лет. Мать, брата и сестер - не виденных столько же. Нечаянно обретенного друга - хмирского Дракона. Шуалейду, почти потерянную мечту.

   "Она красивая, синяя, - пропели жемчужины. - Она придет к нам? Она такая же, как мы!"

   "Я спешу к ней".