Мастер теней (СИ)

   Мгновенье полюбовавшись сверкающими черными глазами и торжествующей полуулыбкой - ох, не зря маэстро вот уже лет двадцать слывет первым героем-любовником Суарда - Шу сунула руку в иллюзорный карман и вытащила прямиком из собственного секретера в башне Заката кошель. Торжество Клайвера тут же сменилось растерянностью: выложить за гитару цену хорошего городского дома? Маэстро покачал головой и отступил на шаг.

   - Нет. Черная Шера не продается!

   Шу лишь вздохнула, поняв, что добровольно маэстро с гитарой не расстанется. Но... она хочет эту! Золотому Тигренку подойдет только самая лучшая гитара с красивым именем Черная Шера.

   - Надеюсь, у вас найдется подходящий чехол, - сказала она, сопроводив слова ментальным приказом.

   - Конечно, - поклонился вмиг постаревший Клайвер и пошел в другой конец лавки.

   "Что ты делаешь? - прошипела совесть. - Обязательно надо было ломать старика? Может, он эту гитару для любимой делал, а ты вот так запросто отобрала. Зря отказалась стать супругой Бастерхази, получилась бы достойная пара темных".

   Послав совесть к ширхабу зеленому, Шу быстренько сотворила еще одно заклинание: пусть Клайверу кажется, что он отдает гитару именно тому, для кого она предназначена. Тут же спина маэстро распрямилась, движениям вернулась уверенность. Он достал с полки кожаный чехол и повернулся к Шу.

   - Что ж вы сразу не сказали, что для Хилла? - Клайвер игриво подмигнул. - Эх, молодость... когда он вернется-то, кот мартовский?

   Шу вместо ответа пожала плечами и протянула Черную Шеру маэстро, чтобы сам упаковал её в чехол.

   - А это не надо, заберите. - Вместе с гитарой Клайвер отдал кошель. - Черная Шера и так его. И... пусть хоть заглянет, поганец. Сатифа места себе не находит.

   - Непременно заглянет, - пообещала Шу, забирая кошель и бросая на прилавок: маэстро его заметит, только когда она покинет лавку.

   "Надо еще зайти к маэстро. Что у него за ученик такой? - думала Шу, возвращаясь домой. - Только потом, потом... интересно, Тигренок обрадуется?"

***

   К своим покоям она подлетела, полная радостного предвкушения.

   - Тигренок! - позвала, едва переступив порог.

   Ответа не последовало. Шу оглядела гостиную - пусто. На миг остановила взгляд на вазе с одиноким яблоком.

   "А про обед забыла!"

   -Мррау! - подтвердил белый котенок, спрыгнувший с кресла прямо под ноги.

   Покачав головой, Шу потянулась на кухню, нашла приготовленные то ли для нее, то ли для Бастерхази подносы и отправила один из них на стол. Котенок справедливо решил, что для него, и устремился к еде, задрав хвост.

   - Ну-ка кыш! Вот тебе. - Шу спустила тарелку с паштетом на пол. - И не смей лазить на стол!

   Котенок ответил грозным рычанием, вздыбил шерсть и вцепился в паштет.

   "Наверное, не дождался обеда и уснул. А может, снова в ванне. Надо было Гусем назвать".

   Улыбнувшись, Шу положила гитару на диван и пошла наверх.

   Ни в кабинете, ни в ванной Тигренка не было. Странно. Неужели в спальне? Но он не нашелся ни в спальне, ни в лаборатории.

   "От такой-то заботливой хозяйки кто угодно сбежит!" - встряла совесть.

   "Сбежал?! Да как он посмел! - вскипела Шу, и тут же замерла в ужасе: - Рональд! Ширхаб... только бы не попался!"

   Поисковое заклинание активировалось само собой, и Шу рванулась прочь из тела, готовая обшарить весь Суард, лишь бы найти Тигренка и...

   "И что ты собираешься сделать с ним, когда найдешь?" - осведомилась совесть.

   Ответить Шу не успела.

   Глава 17. Бедность не порок

   Таис шера Дарниш

   436 год, 18 день Журавля

   Суард

   Южные ворота миновали за два часа до заката: первый осенний ливень заставил кортеж Таис шеры Дарниш на полтора часа задержаться в придорожной таверне. Хорошо плиты Кардалонского тракта, построенного людьми и гномами еще до основания империи, поддерживались в идеальном состоянии, иначе пришлось бы оставлять карету и заканчивать путь верхом. Двухнедельное путешествие из дядиного поместья под Найриссой так утомило Таис, что она уже не силах была радоваться скорой встрече с отцом и братьями.

   Вокруг гомонил Ирсидский квартал. Едва кончился дождь, потомки сбежавших три с половиной века назад от Школы Одноглазой Рыбы южан высыпали на улицы - гулять, пить горячий чай в маленьких чайханах, торговаться с лавочниками и обсуждать фаворитов на завтрашних собачьих бегах. Горожане расступались перед открытой каретой с герцогскими гербами, окруженной дюжиной верховых. Вместе с Таис в карете сидела вдовая троюродная тетушка-компаньонка, сухая и резкая пожилая дама, которую укачивало в дороге. Слева от кареты ехал полуседой северянин в военного покроя сером камзоле. Настороженный взгляд единственного глаза - вместо второго красовался длинный рваный шрам - и армейская выправка выдавали в нем того, кем он и был: ветерана гвардии в отставке. Сержанта Веля, потерявшего глаз на войне с орками, приставил к Таис еще покойный король Мардук.