Мастер теней (СИ)

   Вместо следующего удара хлыст остановился в волоске от кожи. Тигренок едва заметно вздрогнул, напрягся еще сильнее - и хлыст скользнул кончиком от шеи до поясницы: медленно, чуть касаясь. И тут же легко ударил. Тигренок резко вздохнул от неожиданности, не успел опомниться - и хлыст ударил сильнее, оставив на коже розовую полосу. И еще раз - рассек кожу, окрасился кровью.

   Теперь вздрогнула сама Шу: глоток боли, как глоток выдержанного вина, вскружил голову и растекся сладким жаром... мало, мало! Но хватит, чтобы поделиться с ним, привычно, как дыхание, в такт ударам хлыста: боль - наслаждение, разделенное на двоих.

   "Что, ошейник не защитит? Это не опасно, мой милый", - она уже не понимала, думает или говорит вслух, не помнила, кто перед ней - Тигренок или Дайм. Мир кружился стонами и дрожью, сверкал вспышками стихий - золотыми, синими, негой и страстью, смерчем и полетом... Она сама была этим хлыстом, ласкала скользкое от пота и крови тело, дрожала вместе с ним, вместе с ним кричала - мой!..

   Свистнув в последний раз, хлыст замер, сведенный судорогой наслаждения, мир вспыхнул и закружился, утопил её в потоках стихий и выплеснул в реальность: задыхаться, хвататься за воздух в поисках опоры, ловить пересохшими губами дождь...

   В лицо ударил ветер, швырнул горсть мокрых листьев. Шу вздрогнула, отлепив от лица лист каштана, обвела взглядом оплывшие стены, разбитые окна и искореженную мебель, опустила глаза...

   Он лежал на полу, спрятав лицо в согнутый локоть. Неподвижно. Убила?!.. Нет, слава Светлой: исполосованная спина дрогнула - вздохнул.

   В голове было звонко и пусто, как в колоколе. Шу с трудом разжала пальцы. Хлыст упал. Показалось, от этого звука начали рушиться стены. Но нет, это всего лишь за окном начался ливень.

   - Тигренок? - тихо позвала она и шагнула к нему: вылечить, снять проклятый ошейник, отпустить его - нельзя так со светлыми шерами!..

   Он обернулся и поднял бровь: наигралась?

   - Вставай.

   Она швырнула ему одежду. Из камзола что-то - нож?! - выпало, Тигренок поймал его у самого пола, извернувшись змеей. Одновременно Шу кинулась к нему, перехватила руку. И оказалась прижатой к полу - не пошевелиться, только смотреть в непроницаемые глаза, вдыхать запах пота, злости, желания и крови, чувствовать каждую мышцу напряженного мужского тела. Несколько мгновений они играли в гляделки. Вдруг он усмехнулся и впился в её губы - скорее укус, чем поцелуй. Шу задохнулась от неожиданно острого жара, ответила, но он отшатнулся, глянул насмешливо и зло, вложил ей в ладонь то, что она пыталась отнять - и вскочил.

   Простучали шаги вниз по лестнице. Затихли. Она осталась в разгромленном кабинете одна, наедине со сквозняком и... цветком?!

   Взглянув на смятую, надломленную хризантему, Шу тяжело сглотнула и зажмурилась. Дура! Он не пытался сбежать. Он всего лишь сходил в сад и вернулся. Сам. Принес тебе цветок... А ты? Так привыкла к боли Дайма, что без этого уже не можешь?

   ...поцелуй - глоток расплавленного олова...

   - Печать Верности, Шу. Два слоя-плетения, добавленные специально для меня Пауком Тхемши и Пресветлым Парьеном. Мне больно касаться женщины, любой женщины. И я никогда не смогу быть тебе мужем.

   Лес Фей насмешливо шумит ветвями: трону империи не нужны лишние претенденты.

   Без ментальных щитов Дайм наг и беззащитен, как новорожденный. Любой из кронпринцев империи отдал бы половину своей казны за его унизительную тайну. Бастарду не стать настоящим сыном, лишь псом, чья верность - цепь.

   Дайм касается руки Шу, и подаренная Печатью боль захлестывает её...

   - Прости.

   Феи кружатся над глупыми влюбленными, смеются, осыпают их сладкой пыльцой циль.

   ...боль трансформируется в энергию, в наслаждение: я темная, боль и страх - моя пища! Ты не успеешь почувствовать боли - она моя.

   ...наслаждение и энергия возвращаются к Дайму: я светлая, я умею лечить и дарить счастье! Ты не вспомнишь о Печати, пока ты со мной.

   Бирюзовые глаза любимого и учителя сияют ошеломленным восторгом: моя сумрачная принцесса, у тебя получилось!

   Поцелуй - глоток расплавленного олова, обжигающе сладкий...

   Но последний слой не поддается Сумраку - слишком простой и надежный.

   - Я люблю тебя. Мне не важно, что я никогда не стану тебе женой, Дайм.

   Феи смеются: маги разума, маги правды и иллюзий, маги, которые лгут себе с открытыми глазами...

   Шу расправила лепестки, выпрямила стебель, вдохнула горьковатый аромат. Снова закрыла глаза и сосредоточилась: когда-то Дайм объяснял, что растения можно лечить так же, как людей. Через несколько биений сердца она открыла глаза. В ладонях сияла капельками влаги сиреневая хризантема - подарок светлого шера. Самая прекрасная хризантема на свете.

   "Баль права, - подумала Шу, рисуя в воздухе соединенные руны гармонии, возврата и времени: надо прибрать за собой. - Это была глупая затея".

   Рональд шер Бастерхази

   436г. 18 день Журавля. Роель Суардис