Мастер ужасок

Мастер ужасок не сказал пока Эхо ни единого слова. То, что они должны были сказать друг другу, уже было сказано. Праздничное настроение, в котором пребывал Айспин, как рукой сняло. Старик был мрачен, он ворчал и ругался, занимаясь постылыми ремонтными работами. Эхо поостерегся делать какие-либо замечания, чтобы еще больше не испортить Айспину настроение. Он сидел, съежившись, рядом с алхимической печкой в ожидании предстоящих событий. А что ему оставалось делать?

Наконец, Айспин опять разжег жировой котел, огонь в котором за это время погас. Так как постепенно стемнело, он зажег и свечи, но на сей раз у него пропала нездоровая страсть к болевым свечам, и он взял самые обычные.

– Так! – воскликнул он, приведя все более или менее в порядок. – Теперь все нормально. Эти маленькие бестии чуть было не загубили всю мою работу. Ни с кого нельзя спускать глаз! Ни с кого! – С этими словами он вышел за дверь.

Эхо охватил страх. Время отсрочки казни истекло. Лаборатория опять готова к использованию. На небе ярко светил круглый диск луны. Час пришел, и он был неотвратим. Все козыри были использованы, и ни один из них не сыграл. Все друзья и союзники исчезли или погибли. Помощи было ждать больше не от кого.

Айспин вернулся. Он смыл с себя сажу, надел свою темно-красную праздничную одежду и шляпу из черных перьев – настоящий князь тьмы! Он еще раз разжег огонь под жировым котлом и направился к трупу Флории.

– На сей раз все получится, любимая, – прошептал он, обращаясь к ней, как к живой. – Спуская кровь Эхо, я обновлю твою кровь. До сих пор я был всего лишь марионеткой на сцене жизни, как и все другие, но с этой ночи я тоже буду писать книгу судьбы. Вселенная и я – мы будем общаться на равных, а смерть будет дворняжкой, которая будет плясать под мою дудку.

Он помчался к айспинскому консерватору и открыл клапаны.

– Соки и кислоты, – воскликнул он, – жиры и щелочи – соединяйтесь! Танец элементов начинается! Скоро мой собственный дух потечет в вас и задаст тон.

В колбах и стеклянных бутылях опять все начало бурлить, и чем сильнее кипели и пенились химикаты, тем большее упоение угадывалось в настроении Айспина. Он подошел к столу, взял из резервуара шарик жира и бросил его в котел.

– Жерлянковый жир! – торжественно воскликнул он, наблюдая, как расплавляется жир. – Предпоследняя субстанция. Теперь недостает только жира царапки.

По лаборатории распространился очевидный запах жерлянки. Эхо стало не по себе.

«Было бы приятно еще раз с тобой встретиться!» – на прощание крикнуло ему старое земноводное.

«Вот как пришлось встретиться», – подумал Эхо. Жерлянка была всего лишь запахом, мимолетным запахом. Он чувствовал себя виноватым. Потому что именно он сказал Айспину о ней. В своем воображении он видел ее все еще сидящей внизу, в узкой могиле.

Пройди чрез узкие врата,
Что разделяют жизнь и смерть.
Хоть имя их никто не знает.

Почему Эхо именно сейчас пришли в голову эти стихи? Узкие врата – это могила жерлянки? Еще никем не занятая могила – имя которых никто не знает. И что больше разделяет мертвых от живых, чем могила? Что-то было в запахе жерлянки, что-то струилось из жирового котла, что побуждало его читать стихи.

– «Я знаю, дух, меня ты слышишь», – громко крикнул Эхо.

– Что? – спросил Айспин.

– «Мою исполни ты мольбу», – продолжал Эхо.

– «Покинь оплаканные страны!»

– Почему ты декламируешь эти стихи? – Мастер ужасок был сбит с толку. Варево в жировом котле неожиданно забурлило сильнее, чем прежде. На поверхности образовывались огромные пузыри и с хлопками лопались. Запах жерлянки становился все более неприятным.

«Пройди чрез узкие врата,
Что разделяют жизнь и смерть.
Хоть имя их никто не знает».

Внутри жирового котла раздался сильный грохот, варево поднялось вверх и перелилось через край. Мощная струя побежала вниз по кастрюле и, попав на огонь, зашипела. Такого Эхо еще не видел, и Айспин, кажется, тоже. Он бросился к котлу и обежал его с озабоченной физиономией.

– Что здесь происходит? – вскричал он. – Субстанция пропадает! Ценная субстанция!

– «Замомин и жир паучий! – продекламировал Эхо.

– Дух, покинь ты трупный одр!»

– Заткнись! – прошипел Айспин в ярости. Он сорвал с себя шляпу и швырнул ее на пол. – Ты нарушил весь порядок!

– «Поднимись из медной кадки», – прокричал Эхо так громко, насколько хватало его сил.

– «Разорви оковы хладны мира жуткого загробного!»

– Немедленно прекрати! – заорал Айспин. – Еще одно слово, и я перережу тебе глотку. – Он схватил скальпель и нерешительно стал метаться между кастрюлей и Эхо. Слишком тревожными показались ему процессы в жировом котле, чтобы без промедления привести в исполнение свою угрозу.

– «Уйди из мира своего! – крикнул Эхо равнодушно.

– В котором нет уж ничего, что держит там тебя!