Мастер ветров и вод

— Я освятил кумирню, — сообщил мне кузен негромко. — Теперь ты должна положить Нефрит Желаний на алтарь в главном молельном зале.

Я сняла с шеи кулон. Он светился ярким зеленым светом, переливался и напоминал маленькую звезду. Я увидела, как бесприютные духи робко потянулись к нему — к камню, который станет мостом между мирами.

— Да будешь ты утешением страждущих и проводником заблудших, — сказала я Нефриту Желаний и положила его на крошечный алтарь.

И тут произошло удивительное. Луч зеленого света от Нефрита Желаний тянулся за моими руками, как нитка за клубком.

— Что это значит, Го? — тихо спросила я.

— Протяни мне одну руку, — сказал мой дорогой кузен.

Я протянула руку и увидела, как от ладоней Го тоже исходят зеленые светящиеся нити.

— Руку, Марк, — приказал Го. — Руку, Соня. Мы стояли все четверо вокруг кумирни, держась за руки. И от переплетенных наших рук вверх, в пространство над кумирней уходили зеленые сверкающие лучи.

— Теперь ты видишь, что это? — шепнул мне Го. — Это проход. Дверь духов.

— Что же мешает им войти в благой мир?

— Ничего. Но они ждут приглашения. Пригласи их, Нила. Ведь ты проводник между мирами. Ты — таоте.

— Как я должна это сказать? — испуганно прошептала я.

— Как подсказывает тебе сердце. Ведь ты — мастер.

И я сказала:

— Духи, усталые, заблудившиеся, потерянные и ищущие пути в мир иной! Вот ваш путь, вот ваша дверь. Ступайте и не тревожьте более живых!

То же самое я повторила на китайском языке.

И после этого начался вихрь.

Это потерянные духи, взлетая, устремлялись в дверь, образованную сиянием лучей Нефрита Желаний. На какой-то миг мне показалось, что мы четверо стоим в настоящем храме, громадном, пустом, пахнущем холодным могильным камнем и теплым лакированным бамбуком... В храме, где воскуривают благовония и сжигают ритуальные деньги, чтобы задобрить духов. В храме, который приводит на небеса.

Соня задрожала как в припадке — это выходила из нее душа наложницы Чжэнь. На миг я увидела эту душу — прекрасная и печальная, как песня одинокой флейты, она устремлялась ввысь, к вечному покою.

Свечение прекратилось.

— Разнимите руки! — приказал кузен Го.

Мы повиновались ему и едва устояли на ногах, так обессилил нас ритуал.

— Что теперь? — спросил Марк, переводя дыхание.

— Нужно скрыть кумирню, — сказал Го.

— То есть как? — возмутился Марк. — Разрушить?!

Я понимала его возмущение, возмущение художника. Разрушить то, над чем он (над чем мы!) трудился столько времени, старательно выверяя каждый угол и откос... Это было жестоко.

— Нет, не разрушить, — ответил Го. — Разрушать кумирню — безумие. Нельзя разрушать то, что священно, и то, что служит дверью в мир духовный. Какой бы веры это ни было, какому бы богу ни служило... Мы скроем эту кумирню. Марк и Нила, вы выкопаете глубокую яму...

— Почему именно Марк и Нила? — ревниво спросила Соня. Похоже, к моей подруге возвращалась прежняя ревность, едва ее покинула душа наложницы Чжэнь.

— Потому что они возводили эту кумирню, — резонно ответил кузен Го. — К тому же вы, Соня, сильно утомлены. Идемте в дом, я провожу вас.

Ого!

— Соня, гордись, тебя провожает в дом настоящий небожитель, — усмехнулась я.

— А я и горжусь, — ответствовала Соня.

Мы с Марком остались вдвоем посреди пустого парка. Ночь, зимняя безлунная ночь дышала нам в лица и звала куда-то...

— Нила...

— Марк...

Через некоторое время Марк спросил, прижимая меня к себе:

— Надеюсь, твои способности не исчезнут после одного поцелуя?

— Это уже не первый поцелуй, и они вроде бы не исчезли... Марк...

— Я не могу оторваться от тебя. Если хочешь, потом вместе с кумирней закопай и меня, хоть живьем. Но сейчас я не могу не целовать тебя. За это мне не жалко всей жизни.

Мы целовались, долго и медленно, как падал снег. Мы целовались так, как люди, измученные жаждой, припадают к роднику с чистой водой. Мы целовались так, как рождались мелодии и Вселенные, как умирали цивилизации и осыпались песком все драгоценности мира...

Потом, конечно, мы пришли в себя. Мы пришли в себя до такой степени, что нашли сарай с садовым инструментом, а в нем обнаружили лопаты. Марк предлагал мне некоторое время потратить на пребывание в сарае и обещал это пребывание сделать максимально приятным, но я все еще цеплялась за свое целомудрие, а потому просто умоляла Марка плачущим голосом идти и закапывать кумирню. Он скрепя сердце согласился.

Мы вырыли, а точнее, выдолбили в мерзлой земле относительно глубокую яму и осторожно опустили в нее макет кумирни. В последний момент я сняла с алтаря Нефрит Желаний и снова надела его себе на шею. Марк посмотрел на меня, но ничего не сказал.

Дело шло к рассвету, я чувствовала неимоверную усталость и еле плелась за Марком, который нес наш садовый инвентарь обратно в сарай. Наконец Марк заметил, что я похожа на ходячий кисель.

— Нила, что с тобой?

— Устала. Просто сильно устала. У меня все тело будто изломано. Сейчас приду домой, рухну на первый попавшийся диван и буду спать, спать, спать...

— Можно мне с тобой?

— Что? Спать?

— Нет, просто побыть рядом. Я не трону тебя, просто буду сидеть рядом и смотреть, как ты спишь.