Мастер войны

– Не первый, – она вдруг подняла взгляд и посмотрела на Карла исподлобья. В глазах ее загорелся огонек какого-то не совсем понятного Карлу чувства, то ли злости, то ли отчаяния. – Но вы не такой, я знаю. Да и что вам с моей чести? Дорого ли стоит повалять порченую девушку?

«Но ты ведь совсем не против, не так ли?»

– Может и недорого, – сказал он вслух. То, что Феодора не девушка, и гадать не нужно. А где она потеряла невинность, на сеновале в родной деревне или здесь, в Дарме, в какой-нибудь темной каморке для слуг, – это уже совсем другой вопрос, который его, если по совести, совершенно не интересовал. – Суть-то не в капле крови, если ты понимаешь, о чем я говорю.

– Я вам дело предлагаю, ваша милость, – насупилась Феодора. – А вы о глупостях. Цена моей «чести» медный четвертак, да я с вами, лорд Карл, и так лягу, коли не побрезгуете, только я вам другое предлагаю и за то дело десять золотых прошу.

– На что тебе так много денег? – почти искренне удивился Карл, меж тем, вполне оценивший серьезность предлагаемой сделки. Десять золотых – большие деньги.

– Куплю трех коров, – пожав плечами, ответила Феодора. – И еще на поросей останется.

– В деревню вернешься? – Вопросительно поднял бровь Карл.

– Да, – коротко ответила девушка.

– И что ты там потеряла, в своей деревне? – вполне искренно спросил он. – Не нравится в городе?

– Не нравится, – не стала отпираться она. – Плохо тут, тесно. А в деревне… в деревне я замуж выйду…

– Ну, да, – кивнул Карл, соглашаясь. – С тремя-то коровами…

– Зря смеетесь, ваша милость, – нахмурилась Феодора. – Никакая красавица, с честью она или нет, против стада коров не устоит. Там уж я выбирать буду.

«Не дура. Может быть, и не врет».

– Будешь, – кивнул Карл. – Я дам тебе двадцать золотых, – он увидел, как изумление и восторг вспыхнули в ее голубеньких прозрачных глазках. – Но ты должна честно ответить на мои вопросы, если уж разговор у нас о честности, а не о чести.

– Спрашивайте, – пожала плечами Феодора.

– Почему именно я?

– Потому что не обманете, – сразу же ответила девушка.

– Резонно, – снова кивнул Карл. – Но откуда тебе знать, на что я способен?

– Слуги все знают, ваша милость, – впервые с начала разговора улыбнулась Феодора.

– И что же знают слуги?

– Ну, говорят, что вы справедливый и никого просто так не обижаете. И слуг не тираните, и служанок не насильничаете… А еще говорят, что вы самый ученый человек в Дарме, хоть и капитан.

Как и было договорено, он заплатил Феодоре двадцать золотых. Она их заслужила, хотя на тот момент это было неочевидно. Тем не менее, Карл сдержал слово и сделал даже больше, чем обещал, взяв девушку к себе: возвращаться ей в деревню зимой было трудно, а оставаться у прежнего хозяина, имея уже деньги в руках и надежду на лучшую жизнь в душе, – невыносимо. А с Карлом ей было хорошо, да и ему, как оказалось, с ней совсем неплохо. Ну, а потом наступила весна, Карл оставил владыку Дарма и отправился на север, потому что, идя в Илим, мог заодно проводить и Феодору. И опять, как уже часто случалось в его жизни, он не смог бы объяснить даже себе, что в этом случае было важнее: его желание проводить девушку или решение идти именно на север. Тем не менее, все так и случилось, и когда через четыре дня пути они прощались около придорожной харчевни – уже в виду Буковни, так называлась ее деревня, – Карл неожиданно для самого себя дал Феодоре еще пять золотых марок. Сердце подсказало, и, возможно, не зря.

Больше в тех местах Карл никогда не бывал, и о Феодоре ничего не слышал, но был уверен, что девушка своего добилась. Уверенность эта основывалась, прежде всего, на том, что Феодора была пусть и не образованна, но умна. На самом деле, она ведь и в Дарме нашла на свой «товар» того единственного покупателя, который мог по достоинству оценить предлагаемую сделку и не погубить при этом многим рисковавшую продавщицу, не говоря уже о том, чтобы ее обмануть. Другое дело, что и сам он не взял греха на душу, но это было уже его личное дело. Она-то свою часть сделки выполнила честно. А дело было вот в чем.

Феодора служила в доме настоятеля храма Последней Надежды. Настоятель Никанор был старик жадный и похотливый, и, как водится, служанку из крестьянок за человека не считал. Так что и бил нещадно, и «валял» девушку всякий раз, как ему хотелось. А хотелось ему особенно, почему-то именно после побоев, вот он и бил ее смертным боем, а потом «валял». И хотя Феодора была свободная, уйти от Никанора она не могла. Просто некуда было, потому что никто бы ее к себе на работу уже не взял – кому хочется наживать такого врага, как настоятель главного в Дарме храма? – а в родную деревню возвращаться было стыдно, да и не ждало ее там, в Буковне, ничего хорошего.