Мастера беззакония (СИ)

— Гляжу, вы таки разворошили рой диких пчёл, — непринуждённо замечает он потусторонние крики, что оркестром звучат с небес от Айолы Блэк. Где разразилась масштабная битва тёмных искусств: Верховная своими неконтролируемыми вспышками стихийной магии составляет конкуренцию магии вуду Чёрной Вдовы.

— Да уж, видок у тебя жуткий, — отмечает Драко и сходу спрашивает: — Что в кейсе?

— Что ты сделал с Дафной? — в свою очередь требует ответа Гермиона.

— А что? — Нотт картинно оглядывается по сторонам. — Забини нигде не наблюдается, чтобы помешать мне делать с ней всё, что пожелаю... — нараспев протягивает он, расплываясь гадкой улыбочкой и торжествующе вытягивая по сторонам руки.

Гермионе вспоминается образ Блейза, метавшегося, словно зверь в клетке. Будь только его воля, Нотт бы и на метр к Дафне не приблизился.

— Что. В кейсе, — Драко начинает терять терпение. Знакомое красное свечение тёмного артефакта говорит за себя, но он хочет знать наверняка.

— Ах, это? — Нотт одним взмахом палочки воспаряет перед собой пылающую ярким красным пламенем сферу, подтверждая догадку Малфоя. И от этих его на пару с Грейнджер застигнутых врасплох взглядов, все это время не представляющих серьёзной опасности в чудаковато спятившем Теодоре Нотте, его снова пробивает на гомерический хохот.

— Ха-ха-ха! Знаю-знаю, неожиданно! — хихикает он и, резко переставая, кривит рот в злодейской ухмылке. — Но, что поделаешь, так уж я люблю преподносить сюрпризы.

— Ещё разлюбишь, — хладно угрожает ему Драко. Гермиона может буквально почувствовать, как в нем пробуждается его тёмная сторона. — Рискни только подумать о том, чтобы запустить эту хрень в дирижабль к Забини, — манерным шелковым тоном предупреждает он, — и тебе больше никогда не придётся утруждать свою больную головешку раздумьями.

Нотт вскидывает бровь, как бы напрашиваясь на пояснения. И Малфой их ему сладким голосом предоставляет:

— Я её тебе, шизик, в ту же секунду снесу.

Улыбка смертника. Иначе физиономию Нотта не назовёшь.

— А ты думаешь, я хочу только Забини подорвать, Малфой? — Он трепещуще ловит крупицы опасения, исходящие от Грейнджер и Малфоя. Воинственная парочка все же рискует занести на подрывателя свои палочки. — А-а-а, — Тео покачивает указательным пальцем правой руки, тогда как палочкой в левой управляет зависшей подле него бомбой, — одно неверное движение — и я натравлю эту малышку на вас. И чтоб вы знали, взрывчатки у меня тут ещё предостаточно, — Нотт угрожающе кивает на свой кейс и коварно скалится: — На всех хватит...

Драко моргает; желваки заходят на его острых скулах. У него просто в голове не укладывается, что их всех сейчас грозится убить Теодор Нотт. Не кто-нибудь другой. А именно чувак, с которым он в школе зависал и бывало хорошенько оттягивался.

И теперь-то им с Гермионой становилось понятно, что Дафна пыталась остановить Нотта. Но, очевидно, что-то пошло не так, раз он решил её вырубить и пуститься во все тяжкие.

— Ты в край ебанулся, слов нет, — выдаёт Малфой, недоверчиво уставившись на него.

А Нотт всё смеётся.

— Зато у меня есть... Уже в курсе? Я дотла спалил грязнокровкин дом, — с гаденькой ухмылкой сообщает он, будто о хорошо проделанной работе.

У Гермионы спирает дыхание. Она молчала, давая возможность Драко разобраться со своим слизеринским горе-приятелем, полагая, что ей-то с тем говорить не о чем. Но вот Нотт будто почву ей из под ног выбивает. Её дом... Гермионе становится дурно от мысли, что она теперь бездомная. Ей больно за своего кота, все свои вещи и место, где она могла чувствовать себя комфортно. Слезы просятся наружу, и она хватается за локоть Драко, обратившего на неё беспокойный взгляд. Она полагала, её пристанище могут только захватить, но кто знал, что на неё точит зуб ненормальный бывший её лучшей подруги, винивший всех подряд в его с ней разрыве.

Скорбное выражение лица Гермионы вызывает у Драко нестерпимое желание расправиться с его виновником. Его серые глаза темнеют от жгучей ненависти.

— А вот это ты зря, — Малфой обращает на Нотта осатаневший взгляд. И тот внезапно сгибается под ним от невыносимой адской боли.

Сам того не планируя, Белый Дракон применяет невербальную беспалочковую магию. И даже в таком спонтанном исполнении Круциатус у него верно выходит великолепным.

Гермиона резко втягивает в себя воздух, переводя глаза с дрожащей дьявольски-красной огненной сферы в Ноттовском распоряжении на бессознательную Дафну. Есть риск, что Нотт в любой момент может потерять контроль над артефактом, взорвав мост вместе с ней.

— Хватит, Драко! — восклицает она, пока Нотт, корчась от всепоглощающей боли, сейчас и слова не может произнести, чтобы направить бомбу. — Там Дафна!

Опомнившись от слепящей ярости, Драко глубоко дыша прекращает. И гримаса страшной боли на лице Нотта вновь превращается в широкую сумасшедшую улыбку. Он поднимается на ноги и глядит на Малфоя и Грейнджер все тем же предвкушающим маньячным взглядом.

Саундтрек: Hollywood Undead – Fuck The World