Мастера беззакония (СИ)

— Зачем же так сразу, Дракон. Не можешь удержаться, чтобы лишний раз не показать своей Грейнджер, какой ты у нас крутой сукин сын? — деланно протягивает он, дёрнувшись от остаточных спазмов в мышцах.

Малфой оскаливается.

— Вы ведь ещё даже не все новости услышали... Паркинсон залетела... — само коварство извещает Тео, но встречает от них лишь слабую заинтересованность, которая его совсем не устраивает. — Ну, вы чего, неужели не очевидно? — фыркает он, беспечно разводя руками, отчего «Mediocris Fragor» пошатывается в воздухе. — Всё таки малфоевский род не будет осквернён грязной кровью. Думаю, можно тебя поздравить, а, Драко? — Нотт запрокидывает голову, разразившись поистине бесовским смехом.

Потрясённый вздох срывается с губ обомлевшей Гермионы. Кто-то точно сейчас воткнул руку ей в грудную клетку и вырвал ей сердце. Иначе почему она не чувствует, как оно бьётся? Вся её кровь застывает в теле. Все её счастье разбивается вдребезги. И она не может вдохнуть. Не может даже взглянуть на Драко, который тоже задыхается.

От возмущения.

— Да ни в жизнь! — Глаза Драко приобретают пронзительно тёмный оттенок стали. Он высмеивает эту абсурдную идею, ни на секунду не купившись. — Кого ты развести пытаешься, олух? Я был с ней так давно, что кажется, в прошлой жизни.

— Ух ты, не знал, что через каждые пару месяцев у тебя начинается новая жизнь, Малфой... И это меня-то ещё Дафна называла непостоянным, — глумится Нотт, ловко зацензурив то, как на самом деле Дафна по-французски называла его блядуном, и с наигранным осуждением покачивает головой. — И давай без оскорблений, у меня тут в руках бомба, — он козыряя вертит перед собой адскую сферу, — не у тебя.

— Даже если и так, то я не настолько идиот, чтобы обрюхатить Паркинсон, — Малфою не верится, что ему приходится объяснять Нотту такие элементарные вещи. — В отличии от тебя, — язвительно вставляет он, все же не удержавшись от оскорблений. По крайней мере не таких открытых.

У Драко Малфоя было аристократичное воспитание. Ему с самого наступления пубертатного периода и отец, и мать вталкивали о важности контрацепции. Ведь он — династия. Отречённый от своего титула, Драко наплевал на значительную часть вбитых ему с детства рамок и ограничений. Но один принцип он все же унёс с собой: в здравом уме он бы никогда не допустил появления на свет внебрачного ребёнка. Даже с Гермионой он соблюдал эти правила, и решился бы на создание наследника исключительно после заключения брака с ней. Малфою казалось, Нотт это тоже знал, будучи с ним того же сословия «Священных двадцати восьми». Хотя о чем это он вообще... Нотт же совсем слетел с катушек, чего ему стоило забыть о таких «мелочах», как контрацепция. И теперь спихивать с больной головы на здоровую.

— Да? — возникает Нотт и со смешком указывает на Гермиону. — Что ж, а вот твоя Грейнджер похоже другого мнения.

От всей абсурдности, что свалил на него этот псих, Драко совсем забывает о реакции Гермионы на этот бред. Которая стоит ни жива, ни мертва, в замешательстве слушая, как эти двое спорят, кому «посчастливилось» так вляпаться.

— Черт, Ангел... — Драко оборачивается к ней и проникновенно вглядывается в её потерянные глаза. — Ты же не поверила в эту чушь? Скажи, что не поверила, — он с мольбой в своих ярких серебристых глазах берет Гермиону за руку, пока Нотт с каким-то садистским удовольствием наблюдает за тем разладом, что между ними посеял. Чтобы умирать счастливыми не приходилось...

Гермиона смотрит на него — сомнение в ней упрямо не стихает. Не каждый день услышишь таких громких заявлений, как то, что у твоего жениха, оказывается, возможно, есть беременная бывшая. Но Гермиона всё смотрит на него... в его умоляющие поверить ему глаза. И думает... что верит. В конце концов, как она может ему не верить? Просто одна только мысль, что Драко может связывать что-то с другой женщиной, тем более ребёнок, разбивает ей сердце. Но то, как он убеждает её в обратном, то, как уверен в своей невиновности... Нет, она верит ему. Точно верит.

И Драко видит это по её вновь потеплевшим к нему светло-карим глазам. Гермиона в ответ сжимает его ладонь, давая понять, что они по-прежнему нерушимы.

С каких только пор между ними возникло столько взаимопонимания? С каких пор они верят друг другу беспрекословно? Создавая такую крепкую связь, что ни одна ложь ненавистников не способна породить между ними раздор. Когда они так долго и упорно притворялись, что ненавидят друг друга, не замечая то прекрасное, что возможно между ними. Что они вовсе не разные, а дополняют друг друга. А в некотором даже схожи. Вероятно, с тех самых пор, как наконец перестали притворяться врагами, коими никогда не являлись, это прекрасное и случилось.

— Где же сама Пэнси? — внезапно приходит Гермионе в голову вопрос. Ведь с потолка Нотт такую идею явно не взял бы. Слишком изощрённая даже для него.

— А черт её знает, — совершенно спокойно отвечает он, пожав плечами и бегло оглянувшись по сторонам. — После того, как обрушился мост, я её больше не видел.