Мастера Благого края (СИ)

Атаринкэ повсюду следовал за отцом - он обожал строгую архитектуру залов дворца Нолдорана, хотя тот и не был ему таким родным, как их собственный дом. С утра Курьо вдоволь наработался в мастерских Аулэ, где ему позволили вытачивать несложные мелочи, и сейчас с удовольствием вспоминал, как снимал с металлических стержней тонкую витую стружку, наблюдая, как она падает вниз, такая тонкая и невесомая, как волос, а тронешь - можно уколоться. Избегая новой скучной и долгой беседы, Атаринкэ выбежал в парк, где верные уже устанавливали скульптуру оленя: её к обеду закончила делать аммэ, попросив их с отцом отвезти статую в дар Индис.

Когда работа матери заняла свое новое место на постаменте, Курьо вернулся во дворец, чтобы выяснить – согласился наконец атто или нет? Потихоньку пробравшись в гостиную залу, Атаринкэ по радостным лицам посланников Ингвэ понял, что поездка в Валмар всё же состоится. Ему хотелось запрыгать от радости, но эльфёнок сдержался и с улыбкой до ушей устроился подле отца.

Финвэ осанвэ смог уговорить Фэанаро принять участие в перестройке валмарского храма. К тому же леди Индис была в восторге от скульптуры оленя, которую немедля установили в парке. Посланник со свитой остались в зале, а старший сын покинул дворец, пообещав Нолдорану чуть позже вернуться вместе с женой на торжество по случаю помолвки полубрата.

***

После утренней трапезы Тьелкормо умчался в ущелье, чтобы искупаться в море, а по возвращении домой занялся подготовкой к путешествию. Проверил каждую мелочь у седел и упряжи, тщательно осмотрел дорожные сумки. Закончив с делами в конюшне, заглянул к аммэ на кухню.

— Айя амьо! Отец ещё не вернулся?

— Айя, сынок. Присядь, отдохни, — Нэрданель, закончив резать зелень для салата, налила сыну прохладный мятный отвар, в который она всегда щедро добавляла лимонный сок.

Морьо успел совершить пару вылазок на кухню: есть не хотелось, просто позарез нужно было себя чем-то занять, хоть бы и горстью винограда. Интересно, что по этому поводу сказала бы аммэ… Карнистир предвкушал, как засыплет отца и братьев расспросами: чем сейчас заняты у Аулэ, что нового у деда Финвэ… Про то, как поживает леди Индис, он не спрашивал никогда. Тьелкормо с извечной уверенностью в себе успел за день подготовиться к поездке, но Морьо, что бывало редко, всей душой его поддерживал: так ни у кого не останется отговорок про долгие сборы.

— Ханталэ, амил, — Тьелкормо неспешно принялся за трапезу, улыбкой поблагодарив мать за заботу. — Ты тоже поедешь в Валмар? Мне птицы насвистели, что твоя скульптура очень приглянулась Прекрасной Индис.

Вернувшись домой, Кано пошел к себе в покои, чтобы собрать всё необходимое для предстоящей поездки, а заодно разгрести завалы черновиков на столе: половина исписанных листов отправилась в мусорное ведро, а сам Макалаурэ спустился на кухню, где застал мать и братьев.

— Кано вернулся! — и на Певца через край вылилась радость Морьо, когда младший, смеясь, повис у него на шее. Макалаурэ мог не раздумывать, какой вопрос за этим последует: у Карнистира в глазах и так горело по маленькому Валмару.

— Индис понравился мой олень? — удивилась Нэрданель и перешла на осанвэ: — А имя будущей избранницы тебе птицы не насвистели, йондо?

— Так поют птицы в садах Тириона, амьо, — Тьелкормо улыбнулся. — У дяди Ноло сегодня помолвка с Анайрэ. Больше мне крылатые ничего не поведали.

— Морьо, задушишь, — Кано с улыбкой обнял младшего и кивнул матери. — Амиллэ, Тьелко не шутит. Леди Индис в восторге от твоей работы.

— Ох уж мне эти пташки, всё обо всём узнают первыми, — махнула рукой Истарнэ, присаживаясь за стол.

— Нам придется задержаться и поздравить Нолофинвэ. Мелиссэ, ты хочешь пойти на помолвку моего полубрата? — вошедший на кухню Фэанаро шагнул к жене и обнял её сзади за плечи, прикоснувшись губами к рыжим волосам. — Ещё не поздно отправиться во дворец. Торжество там только начинается. Наш Нельо - молодец, всё отменно украшено, но в то же время ничего лишнего.

— Идём, аммэ, — посмотрел на нее Курьо. — Гостей очень много.

— Конечно, нужно обязательно поздравить Нолофинвэ, — согласилась Нэрданель. — Я сейчас.

— Ты прекрасна, мелиссэ! Ещё добавь к своему наряду тот гарнитур из изумрудов, что я тебе подарил на прошлый день Звезды, — Фэанаро по достоинству оценил новое платье супруги, когда она вернулась на кухню и покружилась перед родными. Пламенный праздники не любил, но ради жены был готов потерпеть шум и водоворот толпы.

— Амьо, оно восхитительно, — Кано со всех сторон оглядел мать, которая просто светилась от счастья: шёлковое платье обтягивало точеную фигуру и невесомо парило в воздухе, ниспадая вниз каскадом складок, переливавшихся узорами малахита.

— Атто, мне можно будет исполнить пару песен в честь помолвки дяди? — задумчиво спросил Кано, переведя взгляд с матери на отца.