Мастера советского романса

Дуэт привлекает сочным народным юмором, выраженным прежде всего в оригинальной ритмике. Бойкая, дробная мелодия-скороговорка внезапно замедляет свое движение, как будто «наскочив» на неожиданное препятствие…

«стр. 306 »

Остроумные ритмические перебои, паузы в середине слова и, наконец, типичное «гармошечное» сопровождение с неожиданными «сдвигами» в гармонии, параллелизмами, с характерным чередованием тоники и субдоминанты - все это непосредственно связано с русской частушкой. Но в то же время композитор не просто переносит в свое произведение приемы народного искусства, а пользуется ими с той большой свободой и непринужденностью, которая всегда присуща подлинным мастерам.

Цикл замыкается песней-монологом «Есть одна хорошая песня у соловушки». Песня о загубленной молодости, о растраченных зря силах варьирует любимую тему Есенина, тему конкретно автобиографическую, раскрытую им всего страшнее и обнаженнее в поэме «Черный человек». Выбранное Свиридовым стихотворение написано в последний год жизни поэта и, стало быть, тоже вполне автобиографично. Но обращение к песенному складу, к характерным образам русских песен заставляет воспринимать эту лирическую исповедь более обобщенно. И потому вполне закономерно, что и в музыке нет ни безнадежности, ни надрыва; в ней слышатся - и чем дальше, тем определеннее,- интонации народных молодецких песен, в которых мы тоже нередко встречаемся с темой прощания с молодостью. Отголоски молодецких песен слышны уже в первой фразе;

«стр. 307 »

Эти интонации варьируются и далее, в быстрой части («Лейся, песня звонкая…»), становясь все более одушевленными, эмоционально наполненными, что достигается не только мелодическим развитием, но и гармонизацией, подчеркивающей наиболее выразительные интонации. В этом отношении особенно интересен подход к репризе («Эх, любовь-калинушка»). Все возрастающая напряженность разрешается, наконец, в репризе широким и вольным разливом мелодии.

Здесь еще заметнее выявляется связь мелодии с народными молодецкими песнями. Голос певца звучит ярко, на полном дыхании, поддержанный возникшим в сопровождении подголоском, столь же размашистым, свободным, устремленным вперед.

Но развитие песенного образа не идет непрерывно. Оно «перебивается» речитативными фразами, сдержанными, лишенными всякой аффектации и вместе с тем звучащими очень выразительно. Речитативы эти воспринимаются не как обращения к слушателю, а как своего рода мысли вслух, положенные на музыку.

Декламацией, противопоставленной широкой песенной мелодии, и завершается это произведение: без подчеркивания каданса, как внезапно оборвавшаяся, недоговоренная речь, на своеобразном «многоточии». Недоговоренность достигнута и тем, что композитор отбрасывает последние четыре строки стихотворения, завершающегося повторением начала:

Потому хорошая песня у соловушки…

Речитативные моменты (отсутствующие в других песнях) придают последней части цикла характер драматического монолога, высказывания от первого лица.

«стр. 308»

Таким образом, чередование в цикле лирических и жанровых эпизодов, отражающих различные стороны лирики Есенина, завершается песней, представляющей собой своего рода «портрет» лирического героя. И то обстоятельство, что и в этом драматизированном монологе мы продолжаем ощущать связь с народно-песенными жанрами, говорит о верном понимании композитором самой сущности творчества Есенина, о стремлении выявить музыкой его лучшие, наиболее жизненные стороны, составляющие непреходящую ценность наследия русского лирического поэта.

В очерке о Свиридове мы стремились особенно отметить черты, характерные для современного этапа развития советского романса: расширение круга поэтических интересов, стремление сблизить романс и песню и, с другой стороны, драматизировать песенный жанр. В творчестве Свиридова эти тенденции представлены очень ярко, и конкретное их выражение, а, главное, соединение всех этих линий дает основание для того, чтобы определить основную художественную цель композитора как обновление интонационного строя романса.

В самом деле, почему советские композиторы и Свиридов в том числе так часто ведут романс «на сближение» с песней? Значит ли это, что жанр романса как таковой утратил для них привлекательность? Творчество Свиридова убедительно опровергает это предположение. В своих романсах композитор обращается не к песенной форме , а к принципу песенности, насыщая мелодику песенными интонациями, но вовсе не отказываясь ни от свойственной романсу индивидуализации формы, тесно связанной с развитием поэтического образа, ни от довольно сложных приемов ладово-гармонического развития. И это, с нашей точки зрения, свидетельствует о том, что обращение к песенности продиктовано не только поисками простоты, но, прежде всего, поисками современного интонационного строя, обобщающего наиболее ценные элементы различных песенных «пластов», от массовой песни до деревенской частушки.