Мастера советского романса

Парадоксальность трактовки жанра застольной песни приводит на память вокальные произведения Мусоргского, и прежде всего его «Трепак» из «Песен и плясок смерти». Эта аналогия не случайна; традиция Мусоргского, столь действенная для советской музыки (или по крайней мере для наиболее значительных ее представителей), в творчестве Свиридова, как и в творчестве Шостаковича, сказалась особенно явно - не только в музыкальной стилистике, но, прежде всего, в чуткости к большим жизненным проблемам, в обличительном пафосе многих произведений.

Трагическая застольная - не единственное произведение социального плана в цикле Свиридова. Ему корреспондирует заключительная песня цикла - «Честная бедность», где тоже говорится о неравенстве и несправедливости. Стоит, например, сравнить следующие слова обеих песен:

Богатым праздник целый год,

В труде, в нужде живет народ…

(« Всю землю тьмой заволокло »)

«стр. 298»

Мы хлеб едим и воду пьем,

Мы укрываемся тряпьем

И все такое прочее.

А между тем, дурак и плут

Одеты в шелк и вина пьют

И все такое прочее.

(« Честная бедность »)

Но если в «застольной» протест выливается в стихийном бунте, то в «Честной бедности» поэт, а за ним композитор провозглашают положительную идею: славят честность, труд и братство людей.

И потому все средства выразительности здесь контрастируют «застольной»: четкость, определенность мелодической линии, уверенная маршеобразность ритма.

«Аналогия по контрасту» двух рассматриваемых песен сказывается и в том, что коды их сходны по функции в общей композиции, но предельно контрастны по характеру. Исступленному крику, которым завершается «застольная», противопоставлена ликующая гимническая кода «Честной бедности». В сущности, уже последний куплет песни (со слов «Настанет день, и час пробьет») звучит как кода благодаря тому, что на тему песни в партии фортепиано накладывается вокальная партия, изложенная в крупных длительностях и звучащая поэтому более торжественно и значительно:

И этот прием как бы предвосхищает «собственно коду» (повторение слов «Да, братья!»).

Есть в цикле и страницы строгой, серьезной лирики: песни «Давно ли цвел зеленый дол» и «Джон Андерсон». Обе они посвящены осени человеческой жизни, времени прощания с ее радостями. Все проходит,

«стр. 299»

но остается верная человеческая дружба, таков смысл песни «Джон Андерсон». Эти песни (и еще «Прощай!»), пожалуй, наиболее традиционны по форме, по трактовке жанра. Но и в них есть свои индивидуальные штрихи. В мягкую лирическую мелодию песни «Давно ли цвел зеленый дол» вторгаются речитативные вопросы («Где этот летний рай?»), перебивающие плавное, «хороводное» движение.

В «Джоне Андерсоне» песенный тип изложения выдерживается с начала до конца. Но обобщенная мелодия очень легкими штрихами иногда передает и конкретные поэтические образы. Так, во втором куплете, на словах «мы шли с тобою в гору» мелодия модулирует в тональность, лежащую полутоном выше основной, в Cis-dur. Здесь дело, конечно, не в примитивной символике движения вверх , а в чисто фоническом эффекте. Секстаккорд Cis наш слух воспринимает не как новую тональность, а как более светло и ярко звучащую основную тонику [1].

Таков очень широкий круг образов песен на слова Роберта Бернса. Он столь широк потому, что композитор смог уловить в творчестве великого шотландца его непреходящее, общечеловеческое значение, далеко выходящее за пределы страны и эпохи. Круг этот представляет собой единство, хотя ни сюжетных, ни музыкально-тематических связей между песнями не наблюдается. Он объединен, прежде всего, образом центрального «героя», о характеристике которого говорилось выше.

Чередуются песни в цикле по принципу контраста, за наиболее лирическими первой, третьей и восьмой песнями следуют песни в маршевом ритме, наиболее живые и активные. Иного типа контраст между тремя центральными песнями («Горский парень», «Финдлей», «Всю землю тьмой заволокло»). Это не обобщенный контраст лирической песни и песни-марша, а контраст вполне конкретных индивидуальных характеристик-портретов. Но самый принцип чередования выдержан и здесь.

[1] Характерное для современной музыки расширение понятия тоники впервые определил С. Скребков в статье «Как трактовать тональность?» («Советская музыка», 1965, № 2.)

«стр. 300 »

Все эти приемы способствуют восприятию цикла как единства. Этому помогает и то, что в конце его помещена песня «Честная бедность», песня, звучащая не только как музыкальный, но и как идейно-смысловой итог - гимн «уму и чести».

* * *