Мастера советского романса

Трудности первого этапа развития советского романса были столь значительны, что даже возник взгляд на романс как на жанр, «доживающий свой век» и не соответствующий новым задачам, стоящим перед искусством. Взгляд этот нашел отражение даже в вышедшей в 1930 году книге Асафьева «Русская музыка от начала XIX столетия»:

«Обычное деление стилей городской вокальной лирики принимало во внимание: салон, камерный концерт и различные виды эстрады. За салоном скрывалась еще безграничная почти сфера лирики «домашней». Но город состоит не только из зданий и домов, из концертных зал и комнат. Революция выдвинула значение улицы и площади и создает здесь свою песню (романсу тут уже не место).

Мало этого, образовались новые очаги слушания музыки, не имеющие ничего общего с прежним типом концертов, это - музыка в клубах и в различного рода просветительных организациях. Здесь сталкиваются и песня, и романс, и бойкая частушка, и героическая баллада, романтически претворяющая недавние великие события. Эту сторону лирики еще трудно изучить и обобщить. Необходимо только отметить интенсивный рост ее и стремление к выявлению четких стилистических признаков на смену еще недавнему кустарничеству. Уже перестают путать мертвящий академизм с гибкой живой техникой, без которой нет искусства. Чем больше уходит индивидуалистическая лирика в сторону от улицы, за толстые стены и портьеры, в тишину одиноких созерцаний, тем опаснее становится разобщение между художественным творчеством и вкусами большинства слушателей, ибо тогда на них начинает влиять бульварная и кабацкая музыка низших слоев быта. Молодежь композиторская должна понять, что в борьбе за культуру слушателя (и особенно на завоеваниях вокальной

«стр. 13»

музыки, как наиболее доступной непосредственному восприятию) строится будущее нашей музыки» [1].

Мы привели эту большую цитату не только в подтверждение распространенности взгляда на романс как на уходящий в прошлое жанр («романсу тут уже не место»), но и потому, что здесь очень проницательно отмечено значение «новых очагов слушания музыки». Именно рост этих новых очагов, потребность исполнителей в новом репертуаре и вызвала к жизни первые ростки советского романса, советского не только по времени создания, но и по существу. Эти первые ростки были весьма немногочисленны. Едва ли не первым по времени советским романсом следует считать «Красный цветок» Д. Васильева-Буглая на слова Д. Бедного. Он опубликован в сборнике революционных хоров, вышедшем в Тамбове в 1918 году, и представляет собой скорее песню, чем романс: форма куплетна, сопровождение весьма просто. Это произведение, рассказывающее о гибели девушки-революционерки, привлекает своей непосредственностью, задушевностью; в нем есть что-то от русского бытового романса в его лучших образцах. В репертуаре клубных и иных массовых концертов «Красный цветок» держался очень долго, вплоть до начала 30-х годов, в соседстве с такими считавшимися «созвучными эпохе» произведениями прошлого, как баллада Ф. Кенемана «Как король шел на войну» и романс Р. Глиэра «Жить, будем жить».

Одной из характернейших особенностей массовых концертных программ было широкое включение народной песни в различных обработках. И здесь неоценима заслуга А. Гедике, создавшего великолепный цикл обработок русских народных песен для голоса с трио, весьма способствовавших развитию хорошего вкуса у массового слушателя. Песни Гедике, как и их прообраз- шотландские песни Бетховена,- были непременной частью концертных программ 20-х годов.

Во второй половине 20-х годов советский романс представлен уже не только единичными произведениями. В области вокальной музыки весьма активно начинает работать группа молодых композиторов - студен-

[1] Б. В. Асафьев. Русская музыка (XIX и начало XX века). Л., 1968, стр. 98-99.

«стр. 14»

тов Московской консерватории, объединившихся в «Производственный коллектив» («Проколл») [1]. Вокальная музыка находилась в центре их внимания по соображениям принципиальным. Творчество «проколловцев» ориентировалось на массовую аудиторию, на те новые «очаги слушания» и музицирования, о которых шла речь выше. Отсюда и интерес молодых композиторов к массовой песне и вообще к музыке вокальной, связанной со словом и потому более доступной.

Романса в таком виде, в каком он сложился в предреволюционные годы, мы в творчестве «проколловцев» не найдем. Однако сольная вокальная музыка представлена в нем немногими, но весьма характерными произведениями.