Мастерица провокаций, или Одной ночью перечеркнуть все в жизни мужчины

— У Лены трагически погибла мать, а у меня сын в школу не ходит, потому что его там обижают, — произнесла я устало и положила руки Лене на плечи.

— А где мой телефон?

— Да вон валяется. Он разбился.

— А кто его разбил?! — рассвирепел Экрам.

— Он сам разбился, — не слишком уверенно ответила я.

— Как это «сам»? Кто из вас его взял?!

— Он сам к нам пришел. А мы и не знали, что у тебя телефон с ногами.

— Что?

— Что слышал! — Я почувствовала, что теряю рассудок, а смелость и даже наглость буквально меня распирали и рвались наружу. — Я говорю, что у тебя телефон с ногами. Ему надоело слушать твой пьяный храп, и он заглянул к нам на огонек. Затем ему что-то не понравилось. Он бросился на стену, очень сильно об нее ударился и разбился. Правда, перед этим он набрал номер российской полиции. Там сказали, что уже выслали оперативную группу для того, чтобы наказать такого хулигана, как ты. Так что жди гостей. Приедет опергруппа, и тебе вкатают срок за хулиганство.

— Не позволю, чтобы надо мной смеялась русская проститутка! Сейчас я возьму плетку и забью вас обеих насмерть! Еще ни одна русская дрянь никогда не смеялась над Экрамом! Сейчас я вас проучу! Я посажу вас в подвал на хлеб и воду и буду избивать каждый день, пока вы не станете послушными!

Как только Экрам выскочил из нашей комнаты, еще совсем недавно обессиленная, безразличная ко всему, заплаканная Ленка моментально встала с пола и выбежала следом за ним в коридор.

— Лен, ты куда?! — только и смогла я крикнуть ей вслед.

— Айда за мной. Ты же не хочешь, чтобы Экрам нас забил плеткой!

Я выскочила следом за Ленкой. Мы помчались по плохо освещенному коридору в сторону кухни. Влетев на кухню, Ленка стала крутиться и разглядывать кухонную утварь.

— Лен, что ты ищешь?

— Что-нибудь потяжелее.

Поняв, что именно Ленка имеет в виду, я схватила стоящую на плите чугунную сковородку и помахала перед Ленкиным носом.

— Вот этой сковородкой да прямо по пьяной турецкой башке!

— По-моему, маловато будет.

— А по-моему, в самый раз.

Я сразу почувствовала опасность и поняла, что именно сейчас что-то должно произойти. Я ощутила на себе леденящий душу взгляд, и меня насквозь пробрал озноб.

Вдруг показалось, будто я под прицелом. Повернувшись, я увидела Экрама, который вместо плетки держал пистолет. Я не отводила глаз от дула пистолета, в голове пронеслась вся моя жизнь, В этой жизни я воспитывала детей, занималась домашним хозяйством, гуляла с мужем и детьми в парке, смотрела телевизор, покупала интересные книги, ходила в парикмахерскую и читала модные журналы… А еще я любила играть в гольф. Этому научил меня муж. Он записал меня в крутой клуб, и мы стали вместе брать уроки этой игры. Муж говорил, что гольф — очень дорогой и престижный вид спорта, а мы должны стремиться к престижу, мол, положение обязывает. А я… была просто женой при муже и всегда делала то, что он хотел.

…Прижимая чугунную сковородку к груди, я посмотрела Экраму в пьяные, одурманенные глаза и произнесла обреченно:

— Экрам, ты решил нас убить? Не делай этого, ты просто сейчас ничего не соображаешь. Если тебе жалко свой мобильный телефон, ты можешь вычесть его стоимость из нашей зарплаты.

— Я не позволю русской проститутке так со мной обращаться!

— И все же ты не можешь нас убить, — я старалась говорить как можно более спокойно и убедительно. — Тебя обязательно найдет полиция и посадит в тюрьму. Сам посуди, упекут за решетку из-за двух русских проституток. Тебе оно надо?

Медленно, но верно я подходила к Экраму. Каждое мое движение давалось с огромным трудом. Я прекрасно понимала, что турок пьян и в любой момент он может нажать на курок, но все же осознавала, что бездействовать больше нельзя. Я даже подумала, что самое главное — это чтобы я осталась жива, потому что очень нужна своим детям, а все остальное… такие мелочи! Мелочи то, что от меня ушел муж и оставил меня с двумя детьми… Мелочи то, что у меня нет ни гроша и мне не на что кормить моих детей… Мелочи то, что я больше никогда в жизни не поверю банальной фразе типа «Я тебя люблю» и что никто никогда не вытащит эти слова из меня даже клещами. Мелочи то, что я больше никогда в жизни ни с кем не заговорю о сокровенном и научусь маскировать свои чувства, потому что с некоторых пор я не верю в силу слов, а уж тем более никогда не поверю мужчинам, так как мой бывший муж был первым и последним мужчиной, которому я поверила. Самое главное — это выжить и вернуться на родину к своим близким. А для этого я должна действовать, потому что сидеть сложа руки я больше не могу. Просто не могу, и всё.

…Увидев, что я иду прямо на дуло пистолета, Экрам забеспокоился и процедил сквозь зубы:

— Дура, я же выстрелю!

— Нет, — замотала я головой. — Нет. Ты торгуешь женщинами, но ты не убиваешь их. Ты торговец, но не убийца.

— Дура…