Мастерская кукол

В Стоуке все было иначе. Этот городок со всех сторон окружала сельская местность – маленький, зеленый мир, где даже небо казалось размером с голубую стеклянную бусину. Трепетала на ветру листва, а кусты были сплошь покрыты крупными, иссиня-багровыми ягодами спелой ежевики – той самой, о которой Сайлас рассказывал Флик. Когда он впервые с ней заговорил, она очень удивилась и презрительно скривила губы (так, впрочем, поступали буквально все, к кому он обращался). Несколько раз она даже обернулась, чтобы убедиться, что их не видит никто из подмастерьев – мальчишек и девчонок одного с ними возраста. Флик очень не хотела, чтобы они над ней смеялись, но, когда Сайлас рассказал, сколько замечательных ягод и фруктов растет в том укромном местечке, которое он отыскал в лесу, в ее глазах промелькнул огонек интереса. Воодушевленный этим, он не жалея красок расписывал свой воображаемый сад – земля там усыпана опавшими спелыми плодами, кусты сгибаются от огромного количества сладкой ежевики, а на ветвях поспевают ароматные сливы и яблоки, которые так и сыплются на землю. Сайлас знал, что Флик недоедает – ее тонкие косточки так и выпирали из-под кожи, – и не сомневался, что сумеет ее заинтересовать. Она и в самом деле перестала озираться и, убрав волосы за ухо, посмотрела на него с хитрой улыбкой. Флик еще не поверила ему окончательно, но очень хотела поверить.

На следующий день, взяв несколько монет из тех денег, которые он скопил, чтобы бежать в Лондон, Сайлас отправился на рынок и накупил самых лучших, самых спелых фруктов, а Флик соврал, что набрал их в своем секретном месте и что он покажет ей, где оно находится, если она пойдет с ним.

Флик набросилась на принесенные им плоды с жадностью, позаботившись, впрочем, чтобы их никто не видел вместе. Руки у нее были тонкими, как веточки. На обед у нее был просто кусок черствого хлеба с водой, поэтому фрукты она проглотила за считаные секунды и вопросительно уставилась на него. Ну, говорил ее взгляд, где этот твой сад? Давай, показывай скорее!..

Когда в подвале не осталось ничего, кроме единственного деревянного стула с прямой спинкой и подлокотниками с завитками на концах, он стал похож на пещеру, но Сайлас предпочитал называть его гнездом, которое он приготовил для Айрис. Ему хотелось сделать его как можно уютнее – хотя бы как та комната, которую он видел на картине. В этом отношении Сайлас не собирался экономить: он непременно повесит на стены картины, принесет мягкое кресло и блюда с изысканными яствами, но не сразу. Он твердо решил, что сначала Айрис должна заслужить его доверие. Пока же Сайлас частенько садился на стул и размышлял о том, что бы он предпринял, если бы ему было необходимо бежать из подвала. Он смотрел на сочащиеся сыростью камни, на сводчатый потолок у себя над головой и думал, что оно похоже на звериное нёбо. Ощупывая стены, Сайлас убедился, что они достаточно прочны и нигде не крошатся. Пол был земляной, плотно утрамбованный. Стеллажи и полки он разобрал, а крючки, скобы и кронштейны выдернул, чтобы в подвале не осталось ничего, что могло бы сойти за оружие. Только колокольчик, который он провел в подвал от входной двери, Сайлас трогать не стал, решив, что Айрис все равно не сможет никак его использовать. Кроме того, с его помощью он сможет узнавать о появлении клиентов, когда будет проводить время с ней.

В какой-то момент у него вызвала сомнение прочность потолка, и Сайлас, встав на стул, попытался выдернуть из кладки хоть один камень, но только оцарапал пальцы и сорвал ноготь. Нет, подвал был построен на совесть, а значит, здесь Айрис будет в безопасности. Он выпустит ее обратно в мир, только когда убедится, что она любит его. А в том, что Айрис его полюбит, Сайлас не сомневался.

В лавке он давно приготовил все необходимое для осуществления своего плана. Длинные полосы прочной и толстой холстины обовьют ее руки и ноги плотно, как бинты, и в то же время не причинят ей вреда. Кляп он сделал из шейного платка. Другой такой же платок он хранил в шкафчике вместе с запасом хлороформа. Ему пришлось объездить весь Лондон, чтобы купить несколько флаконов в разных аптеках, зато теперь он мог быть уверен, что не оставил никаких следов. Сайлас любил пересчитывать флаконы, тыкая пальцем в каждый. Всего их было двадцать восемь – двадцать семь запечатанных и один початый. Часть хлороформа из этого флакона Сайлас потратил на спаниеля, но дело того стоило: он убедился, что новое средство работает. До сих пор он помнил, как затуманились глаза пса, как замедлялись и наконец окончательно затихли удары его сердца.

Теперь ему оставалось только дождаться подходящего момента. Нужно было застать Айрис одну, чтобы ее никто не хватился. И Сайлас терпеливо ждал. Уже неделю у него все было готово, но ему казалось – он был готов всю жизнь.

Зубы