Мастодония

– Да, вы могли бы посмотреть, что тут записано. А записано здесь наблюдение одного из Слушателей – то, что он видел, чувствовал, переживал. То есть вы как будто станете этим Слушателем.

Экайер смотрел на Теннисона в упор.

– Ничего страшного, уверяю вас. Больно не будет. Никакой опасности.

– Вы хотите сказать, что меня можно каким-то образом подсоединить к этому кубику?

Экайер кивнул:

– Это очень просто.

– Но зачем? – спросил Теннисон, недоумевая. – Зачем вам это?

– Затем, что я могу еще хоть трое суток распространяться о нашей работе, но толком так ничего и не сумею вам объяснить. Но если вы проведете несколько минут за просмотром кристалла…

– Это мне понятно, – кивнул Теннисон. – Но почему вы предлагаете это мне, человеку совершенно постороннему?

– Пока – постороннему, вы правы. Но мне очень хотелось бы, чтобы вы остались здесь и стали нашим сотрудником. Вы нужны нам, Джейсон. Можете вы это понять?

– Вообще-то, я уже решил остаться, – признался Теннисон. – Сидел сегодня на скамейке в вашем прекрасном саду и сам не заметил, как принял решение.

– Ну вот и чудесно, – улыбнулся Экайер. – Вот и замечательно. Но что же вы молчали? Почему сразу не сказали мне?

– Потому что вы меня продолжали соблазнять, – улыбнулся Теннисон, – а мне было интересно наблюдать, как вы это делаете.

– Красиво, нечего сказать, – хмыкнул Экайер. – Но я не в обиде. Не могу вам передать, как я счастлив. Ну так как насчет кристалла?

– Я немного волнуюсь, но… если вам кажется, что это необходимо, я согласен.

– Думаю, необходимо. Для меня очень важно, да, думаю, и для вас, чтобы вы поняли, чем мы занимаемся.

– Чтобы мне стало понятнее про рай?

– Да, и не только это. Похоже, вы до сих пор настроены в этом отношении скептически.

– Да. А вы – нет?

– Не знаю, – вздохнул Экайер. – Не уверен. Все внутри меня кричит «нет!», и все же…

– Ладно, – сказал Теннисон. – Валяйте, давайте посмотрим ваш кристалл.

– О’кей. Прошу сюда.

Он вывел Теннисона из прохода между шкафами и привел в небольшую комнату, стены которой до потолка были уставлены всевозможным оборудованием.

– Садитесь вот в это кресло, – сказал Экайер. – Не волнуйтесь. Расслабьтесь, ни о чем плохом не думайте.

К креслу был подсоединен странной формы шлем. Теннисон поглядел на него с некоторым недоверием.

– Садитесь, садитесь, Джейсон, – поторопил Экайер. – Я надену на вас шлем, вложу кристалл вот в эту выемку и…

– Ладно, – вздохнул Теннисон. – Придется поверить вам на слово.

Теннисон осторожно уселся в кресло, Экайер аккуратно опустил шлем ему на голову, немного повозился, получше прилаживая его.

– Все в порядке? – услышал Теннисон его голос.

– Да, только ничего не вижу.

– Пока вы ничего видеть и не должны. Дышится нормально? Не трудно дышать?

– Нет, все нормально.

– Отлично. Начинаем.

Еще мгновение было темно, потом возник свет – призрачный, зеленоватый. Казалось, все пропитано теплой влагой. Теннисон удивленно вздохнул, но потом все стало просто и хорошо…

Вода была теплая, а ил – мягкий. Его животик был до отказа набит пищей. Никакая опасность ему не угрожала. Радостный и довольный жизнью, он зарывался поглубже в нежный, бархатистый ил. Настало мгновение, когда больше зарыться не удавалось, но он старательно шевелил ножками. Когда стало ясно, что дальнейшие старания напрасны, он оставил попытки и почувствовал себя в безопасности; он успокоился. Ему было хорошо. Слой ила над ним – все, что было нужно. Не важно, глубоко ли он зарылся, важно, что он был скрыт от глаз. Теперь ни один хищник не обнаружит его и не съест.

«Хорошо-то как, – думал он. – Двигаться не надо, нельзя двигаться… а то нападут и съедят».

У него было все, что нужно для жизни. Он ел, пока не пресытился, пока пища не утратила своей привлекательности. Ему было тепло, он был в безопасности. Он мог не шевелиться.

«Но все-таки, – думал он, – незадолго до того, как я перестал шевелиться, двигать лапками, была какая-то тревога. Что за тревога?» – спросил себя он.

До сих пор он не задавал себе никаких вопросов! До сих пор для него даже не существовало такого понятия – «вопрос»! Он был, существовал – и все. Его никогда не интересовало, что он такое.

Он беспокойно пошевелился, недовольный тем, что откуда ни возьмись появился этот вопрос и потревожил его покой. Но не это было самое худшее: что-то еще тревожило его. Ему вдруг показалось, что он – уже и не он вовсе, будто не ему пришел в голову вопрос, будто он возник не внутри его самого, а исходил откуда-то извне. А откуда? Вокруг ничего не было – только тепло неглубокого моря, нежность придонного ила, сознание того, что никакая страшная тень не висит над ним, что его никто не видит, что его не тронет страшный хищник, питающийся трилобитами…

«Боже мой! – внезапно с ужасом подумал он. – Я – трилобит!!!»

После этих слов сгустился непроницаемый мрак, но тут же рассеялся. Теннисон сидел в кресле, а перед ним со шлемом в руках стоял Экайер. Джейсон с силой выдохнул и посмотрел на Экайера:

– Пол, вы сказали, что взяли кристалл наугад. Но это не так.

Экайер улыбнулся: