Мать четырех ветров

В целях сохранения тайны выход из залы заседаний на­ходился довольно далеко от входа. И если попасть на собра­ние стихийных домов, называемое еще тайной курией, мож­но было, спустившись из здания городской тюрьмы, то на поверхность Альфонсо выбрался в полуразрушенную ча­совню, стоящую почти на окраине города. Пустая алтарная ниша красноречиво свидетельствовала, что храм давно не используется. Алькальд спустился наружу по сбитым сту­пеням, осмотрелся и быстро юркнул под лестницу. Про­зрачные глаза капитана прекрасно видели в темноте, позво­ляя своему владельцу не плутать в лабиринте кордобских переулков, но сейчас эта способность Альфонсо не пригоди­лась. На выступе торцовой стены здания горел фонарь. Двор заброшенного храма был как на ладони. «Мьерда, — раздраженно шепнул капитан. — Засада!» Он старался ды­шать бесшумно. Заранее раскрываться перед человеком, подготовившим столь хитроумную ловушку, было бы глу­по. На своем веку капитан повидал достаточно прекрасных фехтовальщиков, попрощавшихся с жизнью от коварного ножа наемного убийцы. Ибо когда на охоту выходят рыцари плаща и кинжала, благородное искусство поединка лучше забыть. «Однако кто мог знать о том, что я появлюсь здесь именно в это время? Ни одна живая душа не была о том ос­ведомлена, включая меня. И либо я неверно расценил бла­госклонность тайной курии, либо вовсе не меня здесь под­жидают». Капитан осторожно выглянул из своего укрытия. Его взору открылся фрагмент кирпичной стены, по которой двигалась тень лошади и всадника. Глухой топот копыт, ви­димо предусмотрительно обернутых тканью, был еле слы­шен. Капитан осторожно потянул из ножен шпагу, одновре­менно другой рукой нащупывая кинжал. Как только лошадь поравняется с его укрытием…

— Выходи! — разнесся в тишине громкий возглас. Всад­ник обнажил длинный клинок и отбросил капюшон. — Даже если ты злодей, охочий до чужого имущества и жизни, де­рись как мужчина!

Альфонсо медлил. Черноволосого человека он узнал; не раз и не два он скрещивал с ним шпаги в учебных залах фех­товальных школ. Давненько это было, и сейчас капитан не отказался бы повторить опыт, узнать, чему научился его дав­ний знакомый за прошедшие… Погодите, сколько же време­ни прошло? Десять лет? Двенадцать? Не меньше. Интерес­но, каким новым трюкам выучился за эти годы благородный дон? Да не просто дон. Если верить слухам, доходившим до Сааведры, юный щеголь, некогда с позором изгнанный из Квадрилиума, теперь князь, и даже шипящая романская фа­милия, под которой его знали в Элории, всеми забыта. Оста­лось только прозвище — черное и полное магии, как и его об­ладатель. Князь Влад Дракон в напряженной позе восседал сейчас на вороном жеребце и грозно смотрел в темноту.

Выйти или подождать? Ведь некто, поставивший фонарь, подкарауливал именно князя. Тогда почему хитрец медлит? Время для неожиданной атаки упущено. Почуяв любое дви­жение в темноте, всадник всадит каблуки в бока лошади и умчится со скоростью ветра. «Мьерда, — опять ругнулся аль­кальд. — Какая нелепая засада!»

Князь склонил голову и принюхался, даже в полутьме было заметно, как расширились ноздри точеного носа.

— Покажись!

Длинный шуршащий прыжок — и всадник спешился и от­бросил в сторону плащ. Расшитый серебром колет князя по­служил бы сейчас неплохой мишенью для любого лучника. Альфонсо про себя подивился такой неосторожности. Влад сделал несколько шагов в сторону, на мгновение пропав из вида. Капитан изменил положение, на его широкополую шляпу посыпались мелкие камешки. Еще раз выругаться во­яка не успел — откуда-то сверху, завывая, как стая разъярен­ных кошек, на освещенный пятачок двора выпрыгнул убий­ца. Уже наблюдая за пируэтами, которые выписывала гибкая фигура ночного разбойника, Альфонсо догадался, что пря­тался тот под той же лестницей, что и он сам, но на пролет выше, в небольшом провале, где разрушенные ступени оплел дикий виноград. Выбор места капитан одобрил — там был лучший обзор и свобода для маневра. Шпаги встретились с гонким звоном. Удар, финт, перекат… Две одетые в черное фигуры будто плясали в полутьме.