Мать (CИ)

- Лагерфельд, конечно, прав: без денег откуда красота возьмётся? - рассуждала Светлана. - Не всем же так везёт. Но хочется чего-то большего. Эмоций. Новых впечатлений. Ну, и денег, конечно. Деньги - это фундамент. А когда они у тебя есть, можно начинать строить стены и крышу...

"Фундамент, - подумал Гаев. - А я вот сразу взялся ваять стены и крышу, без фундамента. Потому и выходит у меня хер знает что... воздушные замки".

- А для меня успех - это дети, конечно, - возразила Люда. - В них смысл жизни. Чтобы они были здоровы, одеты-обуты, накормлены, культурно развиты... Чтобы всё у них получилось...

- Женщина должна быть счастлива, - изрыгнул Гаев услышанный некогда от Ирки императив. - Больше она никому ничего не должна.

- Совершенно верно, - поддакнула ему Светлана. - А почему бы вам не потанцевать, мои милые? - предложила она вдруг. Вон как раз медленный танец. Володя, пригласи Люду.

Гаев нехотя подчинился. Он не любил танцевать, да и не умел. Но если просят... да ещё, с Людой...

Лавируя меж плавно движущихся парочек, они просочились ближе к фонтану.

- Я - тот ещё танцор, - извиняющимся тоном предупредил он свою партнёршу.

- Это ничего, - мягко ответила Людмила. - Постарайтесь только не наступать мне на ноги.

Гаев посмотрел на её белые босоножки на высокой платформе.

- Будет жалко испортить такую красоту, - сказал он, делая заход.

- А вы не портите, - лукаво произнесла Людмила.

Блёстки в уголках её глаз сияли крохотными каплями. На каблуках она была вровень с Гаевым. От неё пахло чем-то луговым - то ли ромашкой, то ли фиалками.

- Вы давно знаете Светлану? - спросила она.

- Недели две, - улыбнулся он.

- Она сказала, что вы разбираетесь в вине.

- Да, продаю его, - туманно ответил Гаев.

- Сколько вам лет, Володя?

- Двадцать два.

- Самый лучший возраст.

- Для чего?

- Для всего. Впереди вся жизнь. Если только не ошибётесь с выбором пути.

- А вы ошибались?

- Да, - помедлив, ответила Людмила. - И жизнь меня жестоко наказала.

- Сочувствую.

Он вдруг принялся беззастенчиво ей льстить, осыпая комплиментами. Банальный приём, но тут он внезапно сработал. Людмила засмущалась как девочка. Ободрённый успехом, Гаев усиливал натиск - похвалы его незаметно приобрели двусмысленный характер. Но партнёрша и тут не прервала его, словно посылая тайный знак. "О боже, что за женщина! - самозабвенно подумал он. - Не женщина, а мечта!".

- Вы дадите свой телефон? - спросил он, собравшись с духом.

- А как же Светлана?

- Вряд ли она будет в претензии.

Людмила помедлила.

- Что вы закончили, Володя?

- Педунивер. Истфак.

- А почему не пошли работать в школу?

- Очень надо! Учителя перебиваются с хлеба на воду. Да и вообще, меня никогда не тянуло к такой работе.

- А куда вас тянуло?

Гаев закусил губу. Признаться или нет? А, была - не была!

- Писать стихи. Но за это денег не дают.

- Так вы - стихотворец?

- В свободное от прочей ерунды время.

Они опять помолчали.

- Вы дадите телефон? - ещё раз спросил он.

Людмила отвела взор.

- Даже не знаю, что вам сказать.

- Вы замужем?

- Нет, но...

- Мне показалось...

- Что? - вскинула глаза Людмила.

- Вы говорили о ком-то. Или это Светлана говорила...

- Ильин? Нет, это не муж. Так, набивается только.

- Тогда что вас останавливает?

Людмила вдруг иронично положила Гаеву локти на плечи.

- Вы не поймёте.

- А вы попробуйте.

- И пробовать не буду. Мы с вами на разных ступенях жизни. И потом, у меня дети...

- Сколько?

- Двое. И был ещё третий... самый старший... давно. - Лицо её на миг обострилось, обнаружив тяжёлые воспоминания, но тут же опять повеселело. - Вот так!

- Я не съем ваших детей. Честное слово!

Людмила озорно посмотрела на него.

- Медленный танец закончился, Володя.

Гаев вздрогнул. По ушам опять колотили ударные.

Его охватила паника.

- Давайте встретимся хотя бы один раз, - умоляюще произнёс он. - Не получится - значит, не получится.

Людмила молчала, снисходительно глядя на него.

- Вы дадите мне телефон? - в третий раз спросил Гаев.

- У Светланы спросите. Только не сейчас, - ответила Люда и направилась к столику.

Совершенно раздавленный, он поплёлся за ней. Плюхнулся на софу. Где-то рядом прозвучал голос Людмилы:

- Ну мне уже пора. Удачно вам развлечься!

- Уже уходишь? - сказала Светлана. - Погоди, провожу тебя. Володя, не скучай! Я быстро.

- До свидания, Володя! - несмешливо произнесла Людмила.

Они упорхнули, а Гаев остался в одиночестве, обдумывая произошедшее. Его отшили, это ясно, хотя добыча, вроде, сама шла в руки. Ну и ладно. Отшили - и отшили, не впервой. Но почему этот факт так его задел? "Неужто запал на тётку? - изумился он. - С чего бы?".

- Ну что, обломали тебя? - насмешливо спросила вернувшаяся Светлана. - Ну не расстраивайся. Я дам тебе её номер.

- Дашь? - очнулся Гаев.

- Конечно. Записывай.

Обратно они ехали молча. Гаев тлел как фитиль, сжигаемый надеждой и страхом, Светлана бесстрастно вела машину, ни разу не поглядев в его сторону.

Она высадила его возле станции метро "Смоленская". До закрытия оставался всего час.

- Коробки не забудь, - кивнула она в сторону заднего сиденья.

Гаев забрал коробки со своим шматьём.

- Ну пока! - сказала она.

- Пока!