Мать-одиночка

Виттор, конечно же, сомневался, правильно ли сделал, что послушался дочку и пошел с ней не куда-нибудь, а на границу со Стороной! Да еще и без охраны, что тревожило его не менее сильно. Но он уже дал себе слово, что не будет воспринимать Лилю как несмышленого ребенка. Дочка определенно что-то знала, она так настойчиво звала его сюда явно не из простой детской прихоти. Тем более как раз где-то здесь прибыла она в Триадон. И разумеется, ее желание вернуться на это место с ним как-то связано именно с этим событием. Было бы абсолютно безответственно и откровенно глупо проигнорировать настойчивую просьбу дочери.

И все равно на душе у маршала было неспокойно. Чем дальше они заходили в лесную чащу, тем ему становилось тревожнее. Само собой разумеется, больше всего он переживал за Лилю. Даже в том смысле, что в лесах, как-никак, водятся дикие звери, которые могут напасть… Вот и дочка стала напряженно прислушиваться и вертеть головой — видимо, его тревога передалась и ей.

Но Лиля, обернувшись, остановилась и мотнула головой туда, откуда они пришли:

— Там!

Обернулся и Виттор. И успел заметить спрятавшуюся за дерево голову. Он даже узнал, чью. Виттор взял дочку за руку и быстрым шагом туда вернулся.

За деревом, виновато прижимаясь к стволу, стоял пограничник — тот самый, что был сегодня при гран-майоре. За соседними деревьями красовались еще два бойца.

— Это что еще такое?! — грозно прошипел маршал. — Нарушение приказа?..

— Никак нет! — вытянулся перед ним ближайший пограничник. Остальные тоже замерли по стойке «смирно». — Мы не нарушаем. Наоборот, выполняем!

— Как это следует понимать?!

— Господин гран-майор Калмер приказал нам скрытно следовать за вами и оберегать от возможных опасностей!

— Скрытно?! — грозно хохотнул Виттор. — Так сильно скрытно, что вас даже маленькая девочка заметила?

— Я бо! — возмутилась Лиля.

— Большая девочка, — поправился маршал. И отчеканил, сдвинув брови: — Значит так. Приказ гран-майора я отменяю. Слушайте новый. Немедленно отправляйтесь на заставу и передайте господину Калмеру следующее… Пусть применит к вам дисциплинарное взыскание за неумелую маскировку при сопровождении объекта…

— Па, нет! — стукнула его вдруг в бок кулачком Лиля.

Виттор понял, что она хотела этим сказать. Получалось, что этих пограничников накажут из-за нее — вроде как она на них наябедничала. Что ж, это подождет до возвращения на заставу, ладно. И он сказал:

— Отставить дисциплинарное взыскание! Просто возвращайтесь назад и скажите гран-майору, что я отменил его приказ. Пусть как следует выполняет мой предыдущий.

— Разрешите идти? — козырнули пограничники.

— Идите.

Бойцы пошагали в сторону заставы, а Виттор с Лилей вновь двинулись к границе со Стороной, до которой уже было совсем близко.

Между тем с другой стороны границы к ней через лес пробирался Батторий. Разумеется, он знал тут наизусть все дорожки-тропинки, но от злости пер напрямик сквозь бурелом и кусты. При этом ворчливо приговаривал под нос:

— Как я зол! Ух, как я зол! Вот что за люди?.. Да что там, конечно, ведь это же лю-у-ууди!.. Эх!.. Взять и вот так запросто отправить меня с такого важного разговора! «Иди, Батторий, иди!» А Батторий что? Батторий пошел. Встречать этого вояку-задаваку и девчонку, которая, едва увидев Тату, задала стрекача… Ну и ладно. Я все равно пошел. Я уже иду! Но я теперь злюсь, имейте это в виду! И знаете что… Вояка, вы говорите?.. Как его там звали-величали на Земле — Виктор Крабут?.. — Батторий вдруг ехидно хохотнул: — А ну, Витенька, вспомни-ка детство золотое!

И Батторий вдруг превратился в такое, что птичка, сидевшая на соседнем дереве, упала с испугу в траву и прикинулась шишкой.

Виттор безо всяких карт чувствовал, где проходят границы государств. И сейчас он тоже сначала почувствовал, и лишь потом увидел едва заметную, поросшую травой и кустарником неширокую в связи с лесной отдаленностью пограничную полосу.

«Надо бы за это Калмеру тоже дать нагоняй, — подумал маршал. — Лес лесом, но граница должна быть видна отчетливо».