Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

И ещё очень важно и драгоценно то, что Пейн резко осуждал якобинский террор! Он справедливо и проницательно-гневно писал о нём, что «…благодаря этому террору в политику проник нетерпимый дух церковных гонений, когда трибунал, величаемый революционным, занял место Инквизиции, а гильотина — место костра». Иными словами, для него революция не есть террор, не есть гильотина, не есть диктатура Комитетов; это революция, которая осуждает и исключает государственный террор и централизацию, и концентрированно воплощающую всё это якобинское начало. То есть и здесь мы видим тоже несомненно либертарный дух. Да, он революционер, да, он радикал, но он вовсе не сторонник того, что он называет «нетерпимым духом церковных гонений». Он не сторонник чрезвычайных таких органов, которые от имени революции начинают рубить головы направо и налево и уничтожать инакомыслящих. Он сам чуть не погиб от якобинского террора.

То есть Томас Пейн, безусловно, революционер, но не авторитарный, а либертарный. Это либерал, но либерал, для которого свята отнюдь не частная собственность, а человеческая свобода, и право народа на восстание, и противопоставление общества государству, вплоть до «схлопывания» и отмены этого государства. Повторяю, очень яркая и очень мне симпатичная фигура, сыгравшая очень важную роль и в Американской революции, и во Французской Великой, и вплоть до начала XIX века участвующего в английском рабочем движении. Поэтому Томас Пейн достоин того, чтобы о нём рассказать. Чтобы его добрым словом поминали все анархисты и вольнодумцы всех континентов. Он не анархист, но ключевая фигура в протоанархизме. Ещё раз повторю, либерализм и анархизм будут много и ожесточённо спорить (либерализм разный, анархизм разный), а потом между ними появится либертарианство, как мы уже с вами знаем. Но всё-таки интересны не только точки расхождения, но и точки сближения.

Упомянув о Пейне, я хочу привести ещё два примера фигур подобного типа. Наверное, их больше, но ведь моя цель, как вы знаете, — не исчерпывающий перечень, а просто указание тенденций. Вот самое время сейчас вспомнить, на секундочку вернуться в Россию и вспомнить такое важное направление общественной мысли, как ни странно, как ранние славянофилы. В прошлый раз мы с вами говорили про Феодосия Косого, про русские ереси анархические. Но славянофилы тридцатых-сороковых годов (до империалистического вырождения славянофильства в таких поздних одиозных фигурах, как Николай Данилевский) большое влияние оказали на Бакунина. И у ранних славянофилов (строго говоря, они, скорее, либералы, чем анархисты, они совсем не против царя, не совсем против государства) всё-таки очень силен дух свободы. В отличие от тех, кто потом будет ссылаться на славянофилов, (нынешние патриоты, нынешние державники и черносотенцы очень любят возводить себя к Хомякову, к Аксаковым, к Киреевским, но это мне кажется не очень правильным). Их продолжатели будут трактовать эти идеи в духе имперском (завоевать Константинополь, великая Россия, объединить славян под самодержавным венцом).

А для славянофилов первого поколения всё было совсем иначе. Для них очень важна и дорога идея свободы. И повторю, они оказали огромное влияние на Бакунина. И поэтому интересно на таком примере русского либерализма, славянофильства найти у них сильные анархистские нотки. Ну во-первых, смотрите, братья Аксаковы, не помню, кто именно из них — Иван или Константин (я не очень хорошо сейчас помню славянофилов), в общем, два брата Аксаковых, которых все знают, наверное, дети знаменитого писателя, автора сказки «Аленький цветочек» и других. Они обосновывают идею о том, что в России и вообще в русской истории противостоят друг другу государство и земля. Есть земское (общественное) начало, (но это, смотрите, прямо Пейн, хотя они совершенно не отдавали себе отчет, у них совсем нет традиции Просвещения как у Пейна.) Земля против власти: власть — это начало бюрократическое, самодержавное, злое, а есть начало земское, общинное, самоуправленческое, народное, общественное. Вот эта антитеза станет ключевой для народников, для анархистов. Вся история России — это борьба народа с государством. И эта идея сформулирована и обосновчана очень чётко у славянофилов. Есть власть, а есть земля.