Мать. Вопросы и ответы 1954 г.

Поверьте, то, что я говорю, очень серьёзно: если вы усадите настоящего бога на стул и заставите его сидеть там всё то время, что вы совершаете пуджу, он, возможно, позабавится, глядя на ваши церемонии, но никакого удовольствия ему это, конечно же, не доставит. Никакого. Он не будет чувствовать себя ни польщённым, ни удовлетворённым, ни прославленным от вашей пуджи… Уберите подобные мысли из вашей головы. Вся область между материальным и духовным мирами принадлежит витальным существам, и именно в этой области вы встретите множество подобных вещей. Ведь витальные существа живут этим, они этим счастливы, от этого они сразу же начинают важничать, и тот, у кого больше всего верующих, почитающих их и поклоняющихся им, испытывает полное удовлетворение и больше всех пыжится. Но как можно вообразить, что всё это будет приятно богам… Богам – я говорю о настоящих богах, взять хотя бы тех, кто обитает на плане Верховного Разума, хотя они и не совсем… По-видимому, они переняли множество человеческих недостатков. Но всё же, несмотря на это, они действительно обладают высоким сознанием, и подобные действия вовсе не доставляют им удовольствия. Тогда как поступки действительно добрые, разумные, бескорыстные или же тонкая проницательность и понимание, предельно искреннее устремление для них неизмеримо выше каких-то религиозных церемоний. Неизмеримо выше, нет никакого сравнения. Религиозные церемонии!

Например, есть множество существ, которых называют Кали – их к тому же изображают в довольно устрашающем виде. Эти изображения помещают во многих домах в качестве семейного божества – они несут ужасную витальную силу! Я знала людей, которые настолько боялись Кали в собственном доме, что трепетали от страха совершить малейшую ошибку, иначе случались большие несчастья, и они думали, что их насылает Кали! Мысль – это страшная штука! Я знаю, что это за существа. Я прекрасно их знаю: это витальные сущности, витальные формы, порождённые, так сказать, человеческой мыслью. И какие формы! Подумать только: люди поклоняются таким жутким, мерзким созданиям. И более того, этим божкам незаслуженно приписывается…

С этой точки зрения очень хорошо, если человечество на какое-то время оказывается вне религиозной атмосферы, пропитанной страхом и слепым подчинением, основанном на суевериях, так чудовищно эксплуатируемыми враждебными силами. И в связи с этим период отрицания, позитивизма представляется крайне необходимым для того, чтобы освободить человека от суеверий. Только выйдя из всего этого, из отвратительного подчинения чудовищным витальным силам, можно подняться до подлинных духовных высот и начать сотрудничать с силами Истины, подлинного Сознания, истинного Могущества, стать их настоящими инструментами.

Нужно оставить всё это далеко позади, прежде чем получить возможность подняться выше.

Мать, в прошлый раз ты говорила, что по ночам совершаешь обход, так? Значит, тебе известно обо всём, что происходит в ашраме?

Я как заправский полицейский!

Тогда в чём разница между тем, что ты узнаёшь таким способом, и тем, что ты узнаёшь обычным образом? То есть, зачем тогда нужно, чтобы все…

А ты полагаешь, что я могу физически всё обойти и всё посмотреть? К сожалению, у меня всего одна голова, две руки и две ноги. Мне понадобилась бы на это уйма времени – я бы всё время только и делала, что бегала по ашраму.

Нет, я имел в виду, что если ты уже и так знаешь о том, что происходит в ашраме, зачем же руководители подразделений должны приходить к тебе и сообщать о происходящем?

Нет, нет, они приходят не для того, чтобы сообщить мне о происходящем – они приходят ко мне за распоряжениями. Это не одно и то же. Если бы я стала отдавать им распоряжения по ночам, они бы меня не услышали, а если бы они случайно что-то услышали, то, наверняка, это было бы нечто противоположное! И тогда они начали бы делать всё, что взбредёт им в голову. Нет, нет! Сообщать мне о происходящем?! Да им просто доставляет удовольствие говорить то, что им хочется сказать. Если бы я сразу говорила: «Прекрасно, я всё это знаю, знаю!»… Иногда я так и поступаю, когда очень тороплюсь, но это повергает их в шок, и они думают: «Откуда она узнала? Она же меня ни о чём не спрашивала!» Они считают, что только они могут предоставить мне точные сведения. Если они мне ничего не расскажут, я ни о чём и не узнаю – так они думают. Вот я и даю им высказаться. Иногда, когда дело слишком затягивается, а времени у меня немного, я говорю: «Ладно, ладно, я это знаю; давайте, переходите к делу. Что вы хотите узнать?» Но это их сильно расстраивает.