Мать. Воспитание личности. Книга вторая

К тринадцати годам благодаря упорному труду, я уже почти освоил технику живописи – акварельную, пастельную, маслом. Теперь время от времени мне стали представляться случаи за скромную плату выполнять небольшие работы для друзей и знакомых моих родителей, и, как скоро я начал получать за это деньги, мои родители стали с большей серьезностью относиться к моему занятию. Я воспользовался этими обстоятельствами, чтобы продолжить и углубить образование. Достигнув положенного возраста, я поступил в Школу Изящных Искусств и почти сразу же начал принимать участие в конкурсах. Я стал одним из самых молодых художников, удостоенных Римской Премии за всю историю ее существования, что дало мне возможность глубоко изучить искусство Италии. Позже на получаемые стипендии мне удалось посетить Испанию, Бельгию, Голландию, Англию и другие страны. Я не хотел, чтобы я и мое искусство принадлежали какому-то времени или школе, поэтому изучал искусство самых разных стран, в самых разных его формах, как восточных, так и западных.

В то же время я продолжал совершенствовать свои работы в поисках новых форм и возможностей. Я достиг успеха, а вместе с ним и славы: я получал первые премии на выставках, входил в жюри различных конкурсов, мои картины вывешивались в ведущих музеях мира, торговцы картинами не давали мне проходу. Все это означало богатство, титулы и награды, почести, произносилось даже слово «гений»… но ничто не приносило мне удовлетворения. В моем понимании гений – это нечто совсем иное. Нам нужно создавать новые формы в искусстве, новые средства и приемы, чтобы суметь выразить красоту нового уровня, более возвышенную, чистую, истинную и благородную. До тех же пор, пока я ощущаю в себе присутствие животного начала и связан им, я не могу освободиться от влияния форм материальной природы. Стремление к этой свободе у меня есть, но должное знание и видение отсутствуют.

И вот теперь, когда нас ожидает скорая гибель, я понимаю, что так и не сделал ничего из того, что хотел сделать, не создал ничего из того, что хотел создать. И несмотря на все те почести, которыми я был осыпан, я чувствую себя неудачником.

Предприниматель

Поскольку мы решились на полную откровенность в этом разговоре и особенно вследствие того, что тем, что я собираюсь вам сказать, уже не смогут воспользоваться ни мои конкуренты, ни злопыхатели, я расскажу о своей жизни так, как она видится мне самому, а не так, как о ней часто рассказывают. Хотя нельзя сказать, что сами по себе факты излагаются совсем уж неверно.

Отец мой был кузнецом в маленьком провинциальном городке. Это он и привил мне любовь к работе с металлом, от него я узнал, что такое радость от хорошо сделанной работы, счастье целиком отдаться делу, за которое взялся. Он научил меня постоянно стремиться работать лучше – лучше чем другие, лучше чем прежде. Корыстолюбие никогда не было главной целью его жизни, ее основным движущим мотивом, хотя он никогда и не отрицал, что гордится тем, что он настоящий мастер своего дела, и без ложной скромности принимал похвалы своих земляков.

Когда в начале века впервые появился двигатель внутреннего сгорания, мы, тогда еще мальчишки, приходили в восторг от возможностей, которые открывались перед человечеством благодаря этому изобретению: например, построение колесного устройства, движущегося без помощи лошади, автомобиля, как его начали тогда называть, представлялось нам целью, достойной самых больших усилий. Но имеющиеся тогда совсем немногочисленные модели, которые мы могли видеть в действии, были очень далеки от совершенства.

Сборка первой автомашины, выполненная моими собственными руками из добытых где пришлось, то там, то сям, деталей, не предназначенных для той роли, которую они у меня выполняли, – это событие осталось самой большой радостью в моей жизни. Помню, как, взобравшись, точно на насест, на неудобное сиденье, я проехал несколько метров от кузницы моего отца до ратуши, и в ту минуту не было для меня ничего прекраснее, чем это причудливое, лязгающее от тряски, испускающее клубы дыма сооружение, при виде которого шарахались во все стороны пешеходы, лаяли собаки и вставали на дыбы лошади.